— Дай сюда, девочка, — мистер МакАллистер, слегка скривившись, взял цепочку, вытянул большой платок из-за пояса и тщательно протер ее, выявив мерцающие серебряные звенья и круглый брелок с чем-то вроде печати на нем.
Я помрачнела, увидев брелок, и решила задать Роджеру хорошую трепку за то, что позволил Джемми тащить его в рот. Слава Богу, брелок не оторвался.
— Да, ведь это вещица мистера Колдуэлла! — Джорджиана наклонилась вперед, смотря через голову близнецов, которых она кормила грудью.
— Да? — муж, прищурившись, посмотрел на цепь и полез в карман за очками.
— Да, я уверена! Я видела такую, когда он проповедовал в воскресенье. У меня тогда начались хватки, — объяснила она, поворачиваясь ко мне, — и мне пришлось уйти, не дождавшись конца проповеди. Он видел, что я встала, чтобы уйти, и, наверное, подумал, что затянул службу, потому что он вытащил часы и посмотрел на них, и я увидела эту маленькую круглую штучку на цепочке.
— Это называется печать, nighean, [69]— сообщил ей муж, приладив на нос очки со стеклами в виде полумесяцев и вертя брелок в пальцах. — Но ты права. Это вещица Колдуэлла, видишь?
Мозолистый палец провел по рисунку на печати: жезл, открытая книга, колокол, дерево и внизу рыба с кольцом во рту.
— Это из университета в Глазго. Мистер Колдуэлл — ученый, — сказал он мне, благоговейно расширив синие глаза. — Учился там проповедовать, и прекрасно научился.
— Ты действительно пропустила прекрасный конец, Джорджи, — добавил он, поворачиваясь к жене. — Он так сильно покраснел, когда говорил о мерзости запустения и конце света, что я подумал, что его хватит удар, и что нам тогда делать. Он, конечно, не допустит до себя Мюррея МакЛеода, потому что для него Мюррей — еретик. Он баптист, Мюррей, — пояснил он мне, — а миссис Фрейзер — папистка, и кроме того занималась тобой и малышами.
Он наклонился и нежно погладил по голове одного из близнецов, но тот не обратил на отца никакого внимания, полностью поглощенный сосанием.
— О, в то время мне было все равно, даже если бы мистер Колдуэлл лопнул, — простодушно заявила его жена. Она приподняла близнецов и устроилась поудобнее. — Что касается меня, то я не возражаю, даже если акушеркой будет краснокожая индианка или англичанка — о, прошу прощения, миссис Фрейзер — пока она знает, как принять роды и остановить кровотечение.
Я скромно пробормотала, не обращая внимания на извинения, стремясь узнать больше о происхождении часовой цепочки.
— Мистер Колдуэлл. Вы говорите, он проповедник?
Какое-то подозрение зашевелилось в моем мозгу.
— О, да, лучший из тех, кого я слышал, — уверил меня мистер МакАллистер. — А я слышал их всех. Вот, например, мистер Урмстоун, он хорошо обличает грехи, но он уже в годах, и голос его хрипит. Чтобы его услышать, надо быть впереди, а это опасно, так как он начинает с грехов людей, которые находятся перед ним. Кроме того, он баптист, да еще без голоса.
И он отверг бедного священника с презрением знатока.
— Мистер Вудмейсон хорош, немного чопорный — англичанин, да? — но очень понимающий в службах, но тоже довольно старый. Теперь молодой мистер Кэмпбелл из пресвитерианской церкви…
— Ребенок очень голодный, мэм, — встряла девочка, держащая Джемми. — Может быть, покормить его кашей?
Я быстро взглянула на котелок на огне; каша в ней кипела: вероятно, готовилась достаточно давно, чтобы большинство микробов погибли. Я вытащил роговую ложку, которую носила в кармане и в чистоте которой была уверена, и вручила ее девочке.
— Спасибо большое. А этот мистер Колдуэлл, он случайно не пресвитерианин?
Мистер МакАллистер удивленно взглянул на меня, потом просиял довольный моим вниманием.
— Да, конечно! Значит, вы слышали о нем, миссис Фрейзер?
— Думаю, мой зять знаком с ним, — с оттенком иронии произнесла я.
Джорджиана рассмеялась.
— Я скажу, что ваш внук его точно знает, — она кивнула на цепь, свисающую с ладони его мужа. — Ребятишки в его возрасте, как сороки, тащат все блестящее.
— Да, так и есть, — медленно проговорила я, уставившись на серебряные звенья и свисающий брелок. Дело принимала другой оборот. Если Джемми залез в карман мистера Колдуэлла, то это произошло до того, как Джейми устроил импровизированное крещение.
Но Бри и Роджер знали об аресте отца Кеннета и возможной отсрочке свадьбы задолго до этого, и у них было много времени составить свои планы, пока я и Джейми имели дело с Розамундой и Ронни, и другими проблемами. Достаточно много времени, чтобы Роджер мог сходить и поговорить с мистером Колдуэллом, пресвитерианским священником… вместе с Джемми.
И как только Роджер убедился, что отец Кеннет не сможет провести сегодня никаких обрядов бракосочетания, Брианна исчезла по таинственным «делам». И если отец Кеннет должен был поговорить с женихом-пресвитерианцем прежде, чем поженить их, то и мистер Колдуэлл мог также решить поговорить с невестой-паписткой.
Джемми поглощал кашу с жадностью голодной пираньи, и мы не могли уйти. «Это к лучшему, — подумала я, — пусть Брианна сама сообщит отцу, что свадьба у нее состоится, несмотря ни на что».
Я расправила юбку, чтобы подсушить ее мокрый низ, и свет от огня пылал в обоих моих кольцах. Сильное желание рассмеяться распирало меня при мысли, что скажет Джейми, когда узнает новость, но я сдержала смех, не желая объяснять причину своего веселья МакАллистерам.
— Я возьму это? — сказала я мистеру МакАлистеру, потянувшись за цепочкой. — Я думаю, что смогу увидеть мистера Колдуэлла чуть позже.
Глава 14
Счастливая невеста — луна сияет
Нам повезло. Дождь прекратился, и сквозь полоски облаков засияла серебристая луна, взошедшая над склонами Черной горы. Достойное освещение для свадьбы.
Я встречала Дэвида Колдуэлла раньше, хотя не могла вспомнить его, пока не увидела. Маленький, но очень представительный джентльмен в опрятном платье, несмотря на неделю, проведенную на горе. Джейми также знал его и уважал. Однако этот факт не мог ослабить напряженность, с которой он встретил священника, когда тот с молитвенником в руках появился у костра. Но я предостерегающе подтолкнула его, и он тут же сменил выражение на равнодушно-непроницаемое.
Взгляд Роджера метнулся в нашем направлении, потом вернулся к Бри. Возможно, в уголках его рта была небольшая улыбка, возможно, это была просто игра теней. Джейми сильно выдохнул через нос, и я снова толкнула его.
— Ты поступил по-своему с крещением, — прошептала я. Он слегка приподнял подбородок. Брианна немного обеспокоенно поглядела на нас.
— Я ничего не сказал, не так ли?
— Это вполне уважаемое христианское бракосочетание.
— Разве я сказал, что это не так?
— Тогда выгляди счастливым, черт побери! — прошипела я. Он выдохнул через нос еще раз и принял более благожелательный вид, лишь немного отличающийся от выражения тупоумия.
— Лучше? — спросил он сквозь зубы, оскаленные в приветливой улыбке. Я увидела, как Дункан Иннес случайно повернул голову в нашу сторону, дернулся и торопливо отвернулся, пробормотав что-то Джокасте, которая стояла возле костра с защитной повязкой на глазах. Поддерживающий ее Улисс стоял сзади, и единственное, что я видела от него в темноте, был белеющий над ее плечом парик, который он надел в честь церемонии. Пока я смотрела на него, он повернулся к нам лицом, и я уловила слабое мерцание его глаз.
— Кто это, Grand-mère?
Герман, который, как обычно, сбежал от родительского внимания, выскочил у моих ног, с любопытством указывая на преподобного Колдуэлла.
— Это пастор, дорогой. Тетушка Бри и дядя Роджер женятся.
— Ou qu’on va пастор? [70]
Я собралась ответить, но Джейми опередил меня.
— Это как священник, но ненастоящий.
— Плохой священник? — Герман посмотрел на преподобного Колдуэлла с существенно большим интересом.