— Мне тоже. Он уже давно в дороге, вероятно, развозит свои памфлеты.
Мне пришлось почти бежать за Джейми, когда он широкими шагами направился к дому, приводя в порядок волосы. Я нагнала его как раз вовремя, чтобы успеть смахнуть соломинки с его плеч, прежде чем он вошел во двор.
Джейми небрежно кивнул миссис Чизхолм и миссис МакЛеод, которые палками вытаскивали белье из большого исходящего паром котла и расстилали его на кустах для просушки. Я пошла вместе с Джейми, игнорируя обвиняющие взгляды женщин и пытаясь выглядеть так, как будто у меня есть более важные дела, чем занятие стиркой.
Кто-то дал Хасбанду перекусить; на столе лежал ломоть объеденного хлеба с маслом и наполовину пустая кружка с пахтой. Там же лежала голова Хасбанда, которую он положил на согнутую руку. Адсо сидел на столе, зачарованно наблюдая за серыми торчащими усами, которые от храпа квакера дрожали, как антенны. Котенок только что протянул лапку к открытому рту Хасбанда, когда Джейми взял его за загривок и аккуратно опустил в мои руки.
— Мистер Хасбанд? — произнес он спокойно, наклоняясь над столом. — Ваш слуга, сэр.
Хасбанд фыркнул, моргнул, потом резко сел, чуть не опрокинув кружку. Он мгновение таращился на меня и Адсо, очевидно, пытаясь вспомнить, где находится, потом встряхнулся и приподнялся, кивая Джейми.
— Друг Фрейзер, — сказал он хрипло. — Я… прошу прощения… я был…
Джейми, не обращая внимания на его извинения, сел напротив, небрежно взяв с тарелки кусок хлеба с маслом.
— Я могу быть полезным вам, мистер Хасбанд?
Хасбанд потер лицо, что вовсе не улучшило его внешний вид, но хотя бы окончательно пробудило его. В ясном полуденном свете, заливавшем кухню, он выглядел еще хуже, чем снаружи. Его глаза с мешками под ними были налиты кровью, седые волосы и борода сбились в колтуны. Ему было только пятьдесят пять лет, но он выглядел, по крайней мере, лет на десять старше. Он сделал попытку одернуть сюртук и кивнул мне, потом Джейми.
— Я благодарю вас за гостеприимство, миссис Фрейзер. И вас также, мистер Фрейзер. Я приехал попросить вас об услуге, если можно.
— Вы можете попросить, конечно, — сказал Джейми вежливо. Он откусил хлеб, вопросительно приподняв брови.
— Вы купите мою лошадь?
Брови Джейми остались поднятыми. Он медленно жевал, раздумывая, потом проглотил.
— Почему?
Действительно, почему. Хасбанду было выгоднее и легче продать лошадь в Салеме или Хай-Пойнте, если он не хотел ехать до Кросс-Крика. Никто в здравом уме не станет забираться в такую глушь, как Ридж, чтобы продать лошадь. Я поставила Адсо на пол и села рядом с Джейми, который ждал ответа.
Хасбанд посмотрел на него ясным и прямым взглядом.
— Вас назначили полковником милиции, я слышал.
— За мои грехи, — сказал Джейми, не донеся кусок хлеба до рта. — Вы думаете, что губернатор дал мне денег на содержание полка?
Он откусил и криво улыбнулся.
Уголок рта Хасбанда тоже приподнялся, показывая, что шутка была оценена. Полковник милиции сам обеспечивает свой полк, рассчитывая на возможную компенсацию от Ассамблеи — одна из причин, почему только богатые люди назначались на этот пост, и главная — почему такое назначение не считалось почетом.
— Если бы губернатор снабдил меня деньгами, то я счел бы за честь, купить вашу лошадь.
В ответ на приглашающий жест Джейми, Хасбанд потянулся и взял кусок хлеба, который стал шумно жевать, глядя на Джейми из-под широких бровей цвета соли с перцем. Наконец, он покачал головой.
— Нет, друг Джеймс. Я должен продать свою скотину, чтобы заплатить штрафы, наложенные на меня судом. Если я не смогу продать их, то их отберут. И в таком случае, мне остается только покинуть колонию и перевезти семью в другое место, а если я уеду, то мне нужно избавиться от всего, что не смогу забрать с собой, за любую цену.
Маленькая морщинка образовалась между бровей Джейми.
— Понятно, — медленно проговорил он. — Я помог бы вам, Хермон, как только возможно. Вы, надеюсь, понимаете это. Но у меня наличными не больше двух шиллингов, нет даже провозглашенных денег, [80]не говоря уже о стерлингах. Если я могу быть полезен вам еще как-нибудь, то…
Хасбанд слегка улыбнулся, и его резкие черты смягчились.
— Да, друг Джеймс. Ваша дружба и ваша честь много значат для меня. Что же до остального…
Он откинулся на стуле, роясь в маленькой сумке на длинном ремне, которая стояла рядом с ним. Вытащив тоненький конверт с красной восковой печатью, которую со стеснением в груди я узнала, он протянул его Джейми.
— Я встретил посыльного в Памкин-Тауне, — сказал Хасбанд, наблюдая, как Джейми взял письмо и поддел большой палец под сгиб бумаги. — Я предложил отвезти письмо вам, так как все равно сбирался сюда.
Джейми приподнял брови, но его внимание было сосредоточено на листке бумаги, который он держал в руках. Я пододвинулась ближе, чтобы смотреть из-за его плеча.
«22 ноября 1770 г.
Полковнику Джеймсу Фрейзеру.
Поскольку я был информирован, что те, кто называют себя регуляторами, собрали определенные силы возле Солсбери, я направил распоряжение генералу Уодделлу направиться туда вместе с предоставленными в его распоряжение полками милиции в надежде разогнать это незаконное сборище. Вам приказывается собрать мужчин, которых вы посчитаете годными служить в полку милиции, и направиться с ними как можно быстрее к Солсбери, чтобы присоединиться там к войскам генерала до 15 декабря. С собой необходимо иметь запас муки и провианта, достаточного, чтобы содержать ваших людей в течение двух недель.
Ваш покорный слуга,
Уильям Трайон»
В комнате было бы тихо, если бы не шипение котла на углях. Я могла слышать, как снаружи коротко переговаривались женщины, и запах щелочного мыла заплывал в окно, смешиваясь с ароматами тушеного мяса и поднимающегося теста.
Джейми посмотрел на Хасбанда.
— Вы знаете, о чем здесь написано?
Квакер кивнул, и его лицо выразило внезапную усталость.
— Посыльный сказал мне. Губернатор, по-видимому, не собирается держать свои намерения в секрете.
Джейми что-то проворчал в знак согласия и поглядел на меня. Нет, губернатор не хотел делать тайны из этого. Наоборот, Трайон был заинтересован, чтобы как можно больше людей узнали, что Уодделл направляется к Солсбери с большими силами милиции. Отсюда и установка определенной даты. Мудрый воин предпочитает запугать врага, а не драться с ним, и учитывая, что у Трайона не было никаких официальных войск, осмотрительность была лучшей доблестью.
— А что регуляторы? — спросила я Хасбанда. — Что они планируют делать?
Он выглядел удивленным.
— …?
— Если ваши люди собираются, значит, у них есть какая-то цель, — указал Джейми немного сардоническим тоном. Хасбанд услышал его, но не возразил.
— Конечно, цель есть, — сказал он, с достоинством выпрямившись. — Хотя вы ошибаетесь, говоря, что это мои люди, если не считать того, что все люди — братья. А цель заключается в том, чтобы выразить протест против злоупотреблений властей, которые стали обычны в эти дни — установление незаконных налогов, несанкционированный захват…
Джейми нетерпеливым жестом прервал его.
— Да, Хермон, я понял это. Более того, я читал, что вы написали об этом. И если это цель регуляторов, то какова же ваша?
Квакер уставился на него, широкие брови подняты, рот приоткрыт.
— У Трайона нет никакого желания держать свои намерения в секрете, — уточнил Джейми, — но у вас есть. Не в интересах регуляторов распространять его послание.
Он уставился на мужчину, медленно потирая пальцем по своему длинному прямому носу.
Хасбанд поцарапал подбородок.
— Вы имеете в виду, почему я привез это, — он кивнул на письмо, лежащее на столе, — когда я должен был придержать его?
Джейми терпеливо кивнул.
— Да.
Хасбанд глубоко вздохнул и потянулся, треща суставами. Маленькие облачка пыли поднялись от его кафтана и рассеялись, как дым. Потом он сел назад, моргая и выглядя более спокойным.
80
Деньги, выпускаемые в соответствии с декретом королевы Анны в 1704 г. Действовали до 1775 г.