Пилот не видел Остина и целиком полагался на своего напарника, который выглядывал наружу и кричал, куда править. Вертолет еще чуточку снизился. Под ногами Остина раскачивалась палуба. Большую ее часть занимал кран, рядом лежали цепи и тросы, приборы в оранжевых пластмассовых контейнерах и какие-то коробки, тут и там торчали тумбы и воздуховоды.
Не выпуская троса, Остин замахал рукой, указывая на ближайший контейнер. Пилот сманеврировал и завис точно над целью. Барабан лебедки закрутился, медленно стравливая трос. Какое-то время Остин ждал удобного момента, а потом понял, что тот никогда не наступит. Он спрыгнул на металлическую крышу контейнера и тут же перекатился пару раз, чтобы погасить удар и не получить прямо по лбу бешено раскачивающимся крюком.
Трос втянули обратно. Остин поднялся на ноги и помахал товарищам: все в порядке. Завала зря времени не терял и вскоре тоже спрыгнул на крышу контейнера, однако момент он выбрал неподходящий. Не ухвати Курт его за руку, Джо полетел бы вниз, на палубу.
Убедившись, что оба благополучно высадились, пилот поспешил на базу. Остин проводил крылатую машину взглядом, беспокоясь, хватит ли топлива.
Вертолет быстро превратился в крошечную точку, а Остин с Завалой первым делом обработали антисептиком из аптечки пораненные тросом руки. С крыши контейнера палуба открывалась как на ладони — на ней не было ни души.
Они спустились вниз и двинулись к носу. Остин предложил разделиться и держать оружие наготове. Ему достался правый борт, а Джо — левый. Стояла мертвая тишина, лишь флаги и вымпелы изредка похлопывали на теплом морском ветру. На баке приятели появились одновременно.
Завала выглядел удивленным.
— Вообще ничего, Курт. Прямо «Мария Селеста» какая-то, — припомнил он знаменитый парусник, отчего-то покинутый командой. — А у тебя?
Остин жестом подозвал товарища и двинулся обратно вдоль правого борта. У входа в надстройку на металлической палубе красовалась темная полоса. Остин опустился на колени, осторожно потрогал липкое пятно и принюхался: запах был резкий, металлический.
— Хотелось бы мне ошибиться… — начал Завала.
— Кровь. Тут не ошибешься. По палубе проволокли тело, а скорее, даже несколько тел и выбросили за борт. На леере тоже кровь.
С тяжелым сердцем Остин первым шагнул с залитой солнцем палубы в прохладные внутренние коридоры. Они с Завалой методично осмотрели кают-компанию, библиотеку и главную лабораторию, затем поднялись в верхнюю лабораторию и на мостик. Чем дольше они искали, тем очевиднее становилось: на судне устроили бойню. Кровавые потеки и лужи были буквально всюду. Остин стиснул зубы. Многих ученых и моряков с «Охотника» он знал лично.
Когда друзья поднялись в рулевую рубку, их нервы были напряжены до предела. На полу валялись морские карты, бумаги и битое стекло. Остин поднял выдранный с мясом микрофон. Толку от него все равно было бы мало — пули разнесли передатчик в клочья.
— Вот почему они не выходили на связь.
Завала что-то пробормотал по-испански.
— Здесь будто «Семья Мэнсона»[9] орудовала.
— Нужно проверить жилые помещения, — сказал Остин.
В мертвой тишине они спустились вниз на два пролета и стали осматривать каюты ученых и экипажа. Всюду виднелись следы побоища. Наконец друзья уперлись в дверь с надписью «Склад».
Остин распахнул ее, пошарил рукой за косяком и включил свет. Картонные коробки на деревянных поддонах были составлены прямоугольником в центре, а по периметру комнаты оставался узкий проход. В дальнем углу был грузовой лифт, чтобы отправлять продукты прямо на камбуз.
Остину послышался какой-то тихий шум, и палец сам собой лег на спусковой крючок. Он показал Джо на проход вдоль одной стены и пошел в другую сторону. Завала кивнул и заскользил вперед неслышно, как призрак.
Пробираясь вдоль стенки, Курт заглянул за пирамиду ящиков с томатной пастой. Шум послышался снова, уже громче — не человеческий голос, а какой-то звериный всхлип. Из-за угла выглянул Завала, и они с двух концов шагнули в проход. Остин приложил палец к губам и указал на узкую щель между двумя штабелями коробок. Тихий вой доносился оттуда.
Курт велел Джо оставаться на месте, а сам шагнул вперед, держа подозрительную нишу на прицеле, — и тут же грубо выругался. Он чуть не застрелил забившуюся в щель девушку.
Зрелище было жалкое. Черные кудри в беспорядке свисали со лба несчастной, заплаканные глаза покраснели, из носа текло. Девушка втиснулась в узкую полуметровую щель и сидела, обхватив руками колени и сжав кулачки так, что пальцы побелели. При виде Остина она монотонно запричитала:
— Нет-нет-нет-нет.
Он убрал револьвер в кобуру и присел. Их лица оказались на одном уровне.
— Все хорошо. Мы из НУПИ. Ты меня слышишь?
Девушка уставилась на Остина и одними губами выговорила:
— НУПИ…
— Да. Я Курт Остин. — Сзади подошел Завала. — А это Джо Завала. Мы с «Арго». Мы вызывали вас по радио. Расскажи, что здесь случилось.
Она лихорадочно затрясла головой.
— Давай поднимемся на свежий воздух, — предложил Джо.
Девушка вновь помотала головой. Бедняга вжалась в щель между коробками — если вытаскивать силой, то могут пострадать все трое. Несчастная еще не оправилась от пережитого ужаса.
Остин протянул руку ладонью вверх. Сначала она просто смотрела, а потом вдруг провела по ней пальцами, словно проверяла, не обман ли это. Прикосновение как будто придало ей сил.
— Два года назад я был на этом судне. Я хорошо знаю капитана Брюера.
Девушка вгляделась в лицо Курта, и в ее глазах что-то мелькнуло.
— Я видела вас в штаб-квартире НУПИ.
— Вполне возможно. Ты из какого отдела?
Она покачала головой.
— Я не из НУПИ. Меня зовут Айан Монтегю. Я преподаю в Техасском университете.
— Айан, может, вылезешь отсюда? Неудобно ведь.
Она состроила гримасу.
— Да, как сардина в банке.
Когда человек шутит, это добрый знак. Остин помог девушке выбраться, а Завала поинтересовался, не ранена ли она.
— Нет, все хорошо. Могу идти сама.
Она сделала несколько шагов и все же оперлась на руку Джо.
Все трое поднялись на верхнюю палубу, но даже солнце и ветер не развеяли мрачную атмосферу. Щурясь от яркого света, Айан присела на бухту каната, и Завала предложил текилы, которую таскал в рюкзаке «в медицинских целях». После пары глотков щеки девушки порозовели, пустые глаза блеснули жизнью. Остин терпеливо ждал, когда она заговорит.
Айан молча смотрела на воду и наконец промолвила:
— Они появились из моря.
— Кто?
— Убийцы. На рассвете. Почти все еще спали.
— На чем они приплыли?
— Не знаю. Они… просто появились, и все. Лодки я не видела. — Слова лились из нее, словно кто-то вытащил невидимую пробку. — Я спала, а они вошли и вытащили меня из постели. Одеты странно: в какую-то форму, мешковатые штаны и сапоги. Мою соседку просто застрелили без разговоров. По всему кораблю стояла пальба.
— Убийцы сказали, кто они?
— Они все время молчали. Просто делали свое дело, словно мясники на бойне. Говорил только один.
— Расскажи про него.
Дрожащей рукой девушка взяла флягу и глотнула еще текилы.
— Высокий, очень высокий. И еще худой, почти скелет. Бледный, словно никогда не бывал на солнце. У него длинная борода, волосы спутанные… — Она брезгливо поморщилась. — А еще от него воняло. Можно подумать, он сто лет не мылся.
— Как он был одет?
— Как монах, весь в черном. Но самое жуткое — глаза. — Девушку передернуло. — Слишком большие, круглые — навыкате. И он вообще не моргал. Рыбьи глаза. Как будто неживые.
— Значит, он что-то говорил?
— Кажется, я упала в обморок, а очнулась на своей койке. Он склонился надо мной. Изо рта у него так несло, что меня чуть не вырвало. Было очень тихо, и только этот голос — негромкий, словно змея шипит. Голос гипнотизера. Он сказал, что убил всех, кроме меня. Я должна передать сообщение. — Тут тело девушки затряслось от глухих рыданий, но гнев помог ей быстро взять себя в руки. Она продолжила: — Он велел передать НУПИ, что это месть за погибших стражей и «осквернение святыни». Говорил, что ему нужен Курт Остин.
9