Некоторые из прохожих курят сигареты и папиросы. Но окурков в воду не бросают. Впрочем, даже если и захотелось бы им проделать подобное безобразие — никак! Отгорожен канал от людей широкой, выщербленной полосой асфальта, по которой нескончаемым и неустанным потоком течет в одном направлении с пешеходами городской транспорт.
Омерзительное зрелище…
Часть путников непременно сходит с дистанции у автобусного вокзала. Они торопливым ручейком вливаются в серое и невыразительное здание, а оставшимся приходится одолевать Новокаменный мост.
Впрочем, большинство пешеходов этого моста просто не замечает, с ходу ныряя под путепровод и поднимаясь чуть вправо, наискосок — в своеобразный, регламентированный, замкнутый мир вагонной части, обслуживающей Московское направление железной дороги.
Огромная территория, расчерченная паутиной стальных путей, вереницы пассажирских составов, административные здания в два ряда и скамеечки между ними…
Cкамеечки белые, пластиковые, удобные — демонтированные со старых электричек. Но примечательны они вовсе не внешним видом, а тем, что в хорошую погоду на них и возле них собирается служивый железнодорожный люд.
В основном, это проводники пассажирских вагонов. Изредка мелькнет бригадир поезда, ещё реже — начальник рангом повыше. Неподалеку покуривают обычно грузчики, кладовщики, уборщики, слесаря, электрики. Отдельной стайкой жмется персонал бухгалтерии…
А вокруг, на почтительном расстоянии обитают бомжи. Клянчат что-то, копошаться в мусорных баках, метр за метром, как минное поле, обследуют железнодорожное полотно. Надеются: авось, на глаза попадется что-нибудь ценное — монетка там, к примеру, или сережка золотая. Чаще, конечно, ни того, ни другого, одно дерьмо…
Вагонная часть депо.
В отделе кадров, ровными строчками на казенных бланках — тысяча человек, во всех подробностях.
Система. Государство в государстве, ячейка общества. Почти семья… Тысяча человек: кто-то уживается в ней и остается до конца, кто-то вылетает, не успев прочувствовать, понять дух и букву её писаных и неписаных законов.
Тысяча человек, столько же судеб. И в то же время — одна судьба, общая. Как общий вагон — кому-то досталось место получше, кому-то похуже, но глядишь, по дороге разговорились между собой, обустроились, пообтерлись…
— Рая, Раечка!
— Чего?
— Ты «девятку» мою не видела?
— Кажется, на мойку потащили, в РЭД.
— Ах, мать её, перемать ее! Замоталась со сменой белья. Теперь вот ждать придется.
— А ты не жди, Валюш! Пошли ко мне на вагон, чайку попьем. Я тебе чего расскажу-то… Кузмич наш вчера, слышала?
— Нет. А ты теперь на каком?
— На «тридцать пятом» сегодня поеду. Видишь? Вон, на третьем пути стоит.
— Ох, и сраный же поезд, — сочувствует Валя. — Вагоны дрянь, развалюхи…
— А что поделаешь? Послали.
— Ну, и ты бы послала! Тех, которые тебя на него послали.
— Ага, скажешь тоже! Я их, а потом они меня — насовсем?
— Ох, давно я тебя не видела, Раечка! — Валентина обняла подругу за плечи. — Все такая же…
И обе немолодые уже, но бойкие и веселые толстушки в синих форменных юбках и рубахах побрели, спотыкаясь о шпалы, «на вагон». А чуть погодя задымится в служебном купе невесть какого сорта чаек, зашушукаются они, захохочут, обсуждая, что же там такое опять отчебучил вчера «их» Кузмич.
… Дарья остановилась возле выкрашенного в фирменный красный цвет вагона и подняв с земли камешек постучала условным кодом в металлическую дверь.
— Твой? — Поинтересовался Виктор.
— Нет. Мой — следующий.
Рогов вопросительно вскинул брови:
— А чего мы сюда?
— Мой же заперт изнутри, — без раздражения, как несмышленому ребенку пояснила девушка. — Как же мы в него с улицы попадем? Придется через этот идти, если, конечно, пустят.
Она прислушалась, но беспокойство было напрасным. Внутри вагона раздались приближающиеся шаги, затем щелкнул замок:
— Привет, Даша! — В проеме стоял заспанный и помятый парняга лет двадцати семи:
— Умаялся за день. Сплю… Так что, давайте быстрее.
В полутьме переходной площадки Дарья трехгранным ключом отворила дверь и пропустила Рогова вперед:
— Милости прошу!
— Да-а, — присвистнул Виктор, ощупывая глазами внутреннюю отделку вагона «СВ». — Ни фига себе! Прямо, «Астория» на колесах.
— А ты в «Астории»-то был хоть раз? — Снисходительно улыбнулась проводница.