Взлететь — и растаять навечно в густеющих сумерках.
— Все заодно…
— Что? — Встрепенулся дремлющий рядом дядечка.
— Нет, ничего. Извините.
Неприятным женским голосом ожила трансляция:
— Гражданин Циркачев! Вас ожидают у кассы номер три. Гражданин Циркачев…
Обьявление прозвучало для него — значит, Курьев уже на месте. Поднявшись, Виктор поправил ремень и плечом ощутил приятную тяжесть сумки: помимо документов, белья и некоторых необходимых на железной дороге мелочей, в ней покоился обернутый полотенцем обломок сабли.
— Привет, — у кассы, в конце короткой очереди, стоял знакомый уже человек со шрамом.
— Привет, — Рогов ответил на рукопожатие и пристроился сзади.
Курьев обернулся, и недавние враги схлестнулись взглядами. Недавние? Враги? Пожалуй… Но теперь между ними не могло быть ничего личного, только дело и общая цель впереди.
«Пусть пока так,» — прищурился Куря.
«Пусть пока так,» — стиснул зубы Виктор.
Потом изобразил улыбку:
— Чего припозднился-то?
— Билеты брал в Центральной. Вот: двадцать второй вагон, места пять и семь, оба нижние.
— Когда отправляемся?
— Через час.
— Это хорошо… — Рогов шагнул к освободившемуся окошечку:
— Девушка, будьте любезны на Минск, два билета в купе.
— Минский через двадцать минут отходит, — пояснила кассирша.
— Ничего, мы успеваем, — заверил её Виктор. Потом обернулся к спутнику:
— Паспорт давай!
— Зачем это? Ты чего чудишь? — Сдвинул брови Курьев, однако спорить не стал.
— Обьясню… — Рогов сунул в окошко деньги и документы. Получив билеты, он вместе с Курей отошел от кассы:
— Понимаешь, береженого Бог бережет. А небереженого — конвой стережет! Менты не идиоты, но и мы тоже умные. Поедем в Минск, оттуда в Чернигов. А уже из Чернигова автобусом медугородным прямо до Светловодска.
Виктор подхватил сумку и не дожидаясь ответа пошел к выходу на перрон:
— Покатаемся заодно. Мир поглядим…
— Чудишь, Циркач… Погоди-ка, я Болотову позвоню!
— Некогда, — обернулся Рогов. — Поезд уйдет. Поехали!
— Дай я хоть билеты свои сдам!
— Плевать. Оставь себе, не жадничай. — И не давая Куре отстать ни на шаг пояснил:
— Если на вокзал ориентировка пришла, то прежде всего менты куда кинутся? В компьютер, билеты проданные проверять! Ты билеты на чьи фамилии брал?
— На наши, — пожал плечами Куря. — Как велели…
— То-то! Ты билетик заранее купил, я — только что. Если и будут нас менты ждать, то на твоем Днепропетровском поезде. И пускай! Мы-то уже уедем.
— Толково, — усмехнулся Курьев.
… Вагоны Минского поезда отличались от «Красной Стрелы» — и вовсе не в лучшую сторону. Были они какими-то зеленовато-серыми и пыльными, с потрескавшимися кое-где стеклами и застарелым перекосом оконных рам.
Впрочем, внутри было относительно чисто и уютно. Занавесочки, коврики, теплый титан и даже пустая баночка для окурков.
Проводником у Рогова и Курьева оказался мужчина средних лет в заломленной на затылок фуражке и синем кителе. Мельком взглянув на билеты, он молча кивнул и вздохнул о чем-то своем.
До отправления оставались считанные минуты. Новых пассажиров на опустевшем перроне видно не было, поэтому проводник зашел в служебное купе.
— Простите, — обратился к нему Виктор.
— Я вас внимательно?
— Можно нам с приятелем сразу, прямо сейчас выдать белье? Очень хочется спать, день был сумасшедший.
— Нет проблем.
Рогов расплатился рублями — белорусских «зайчиков» у него, разумеется, не было. Затем порылся в кармане, вытащил сто долларов и сунул купюру проводнику:
— Пожалуйста… Если можно… Народу, вроде, немного, так что вы не подсаживайте к нам никого, ладно? Придумайте что-нибудь, если претенденты появятся.
— Нет проблем! — Значительно живее, чем в первый раз отреагировал мужчина.
— И постарайтесь нас до утра не будить.
— Спите спокойно. Вагон — могила! Не беспокойтесь, шуметь никому не позволим.
Виктор уже стоял в коридоре, когда проводник проявил инициативу:
— Может, чайку? Или ещё чего… для лучшего сна?
— Нет, спасибо, — начал было Рогов, но тут же передумал. — Послушайте, а водка есть?
— «Столичная», — кивнул собеседник. — Высший сорт!
— Давай бутылку.