Тем более, что и вышестоящее руководство, и даже хозяева «Ройяла» этого безобразия перед входом тоже почему-то в упор не видели. Раз только, ещё в самом начале, генеральный директор оплошал — бросил, проходя к себе, какую-то мелочь в позорную шапку. И тут же был, вместо естественной благодарности, послан далеко и надолго.
Именно после этого инцидента ресторанная прислуга, посовещавшись, постановила: мы люди маленькие, ничего не видим, ничего не слышим. А то ведь кто его знает, убогого? Ну, как по-настоящему рассердится, да направит куда-нибудь? Пойди, вернись потом…
Итак, в это, как уже было сказано, далеко не раннее июньское утро, нищий вновь притащился ко входу и комфортабельно расположился на привычном рабочем месте. Бормоча под нос то ли молитвы, то ли проклятия, он искоса наблюдал за немногочисленными посетителями ресторана сквозь небольшое, украшенное мозаикой окно.
В центре обеденного зала расположилась пара — тучный мужчина средних лет угощал юную спутницу деликатесами. Девушка много курила, время от времени застенчиво поднимала бокал с довольно дорогим вином и внимательно наблюдала за тем, как мужчина поглощает жареного с черносливом гуся.
Еще двое господ за угловым столиком баловались арманьяком и на правах завсегдатаев разыгрывали очередную партию в шахматы. Один из них, сидевший спиной к входным дверям, переставил резную фигурку и как бы невзначай полюбопытствовал:
— Кстати, Валерий Николаевич, ты когда в последний раз Курьева видел?
— Не припоминаю.
— Вот и я о том же. На глаза не появляется, по телефону не отвечает…
— И «волчат» его не видать, — кивнул Валерий Николаевич.
— Ну, здесь-то все понятно. Нет Курьева — нет и его бригады.
— Конспирация… мать её в душу! Стареем мы с тобой, что ли, Булыжник? Люди из-под контроля выходить начали.
— Плевать, — скривился Булыжник, делая ход. — Не люди-то и были! Так, пакость одна.
— Да как сказать, — Валерий Николаевич забрал у противника пешку. Ребята у Курьева бойкие. Боевые. Опять же, авторитет воровской уважали… Моя школа!
— Циркач, вроде, тоже из твоей школы? — Хмыкнул Булыжник, подставляя под удар слона. — Помнишь, как ещё в зоне с ним носился? Кудахтал над парнем, как курица над яйцом, все отеческую заботу проявлял… Ну, и где он сейчас?
— Где положено, — Валерий Николаевич отказался от размена и прикрыл ладью. — Делом Циркач занят. Делом.
— Ага, как же, — Булыжник забрал пешку. — Курьева в вагоне по башке треснул, денежки прихватил — и поминай, как звали! Упустили мы его… скажешь, нет?
— Не упустили. Циркач не продаст. Откликнется.
— Дожидайся!
— Справочки я наводил. Звонил людям. На месте он. Делом занимается, как и велено было. И от нас ему отходить не резон. Сам понимает — хвостик за ним из Питера тянется.
— А насчет Курьева что скажешь?
Валерий Николаевич пожал плечами:
— Так кто же теперь разберет, что там между ними в поезде произошло? Сам знаешь, не ладили они, друг на друга волчьими глазами глядели.
— Друг на друга… — покачал головой Булыжник и забрал у противника ферзя. — Значит, не надо было их вдвоем в Светловодск посылать!
— Твоя правда, — согласился Валерий Николаевич.
Он в последний раз окинул взглядом фигуры на доске, оценил ситуацию и признал себя побежденным:
— Сдаюсь! Ты на высоте, как всегда… Но теперь-то чего ногти грызть? Проехали.
— Смотри, как бы и с Курьевым не проехать. То, что его сейчас нет — знак недобрый.
Булыжник подозвал официанта и заказал кофе. Себе двойной, маленький, а для поверженного соперника — с коньяком:
— И телефон принеси!
В это время к парадному входу плавно подкатил уже знакомый работникам «Ройяла» автомобиль. Задняя дверь «мерседеса» слегка приоткрылась, и наружу вылез низкорослый мужчина, не по погоде укутанный в дорогой, но изрядно помятый серый плащ.
Широкими, уверенными шагами мужчина направился в ресторан, но перед самым входом замешкался на мгновение, чтобы естественным жестом стряхнуть с брюк невидимые пылинки.
— Угловой столик. Двое, — произнес нищий, не глядя в сторону человека в плаще и почти не размыкая губ. Затем, кряхтя и потягиваясь, он поднялся с насиженного места, с видимым облегчением отшвырнул табличку с трогательными призывами, и пошел к припаркованному напротив автомобилю.