— Как «Победа» твоя, дядя Никон? Бегает еще?
— А что ей сделается, ласточке? Тридцать лет, а все, как новенькая!
— Ой, да что ты болтаешь! — Махнула рукой тетя Оля. — Драндулет старый, а не машина: то колесо отвалится, то глушитель…
Хозяйка собрала со стола и пожаловалась гостю:
— Да и дед мой в водители уже не годится совсем. Старый стал, за рулем засыпает.
— Ну, что ты городишь, бабка? Чего мелешь-то? — Взвился дядя Никон. — Я почти полвека шоферю, а ты меня перед племянником…
— Извиняюсь, — прервал начинающуюся перебранку Виктор. — Пора мне. Друзья сегодня дожидаются. Дела, в общем.
— Вот тебе и раз! — Огорчилась Ольга Ивановна. — Трошки пробыл — и тикать? Хоть яблок набери.
— Заеду еще. На неделе. Тогда и наберу.
— Ну, хоть погляди, какой мы ремонт заделали. А то ведь и похвастаться некому.
— С удовольствием! — Чтобы не расстраивать хозяев ещё больше, Виктор изобразил на лице интерес и встал со стула.
… Пять комнат и веранда — в общем-то, самый распространенный для этих краев стандарт жилого дома. Однако сама планировка оказалась не совсем удачной. Почти все комнаты — проходные, а чтобы попасть в гостиную, которую здесь называют залой, необходимо было миновать две из них, включая спальню.
— Вот это да! — Не удержался от удивленного возгласа Виктор, когда вместе с хозяевами оказался в спальне.
Все её стены были увешаны старыми, забранными в аккуратные рамочки, фотографиями. Сотни поблекших от времени взглядов устремились на Виктора, одни переполняла скорбь, другие — радость…
— Это все родня наша, — пояснил дядя Никон. — И Лозовые здесь, и Логно, и Левшовы… Крамаренки, Авдеевы, Курьевы… Все, кто был, и кто есть.
Виктор пригляделся, и к своему удивлению обнаружил самого себя. Фотография десять на тринадцать — в офицерской форме, совсем ещё молоденький лейтенант. А рядом отец — тоже в военной форме, и далее все мужчины, из поколения в поколение: дед в папахе и с трехлинейной винтовкой в руках, его братья, их дети… Большинство — либо в форме, либо при оружии.
— В вашем роду почти все вояки были, — пояснил дядя Никон. — Кто на войне погиб, кто потом уже сгинул… Но честь свою соблюдали!
Виктору сделалось немного не по себе. Он неопределенно вздохнул и направился дальше, в залу. Хозяин вошел следом, включил свет:
— Ну, и как?
— Здорово! Честное слово!
Хвалить было за что. Гостиная сияла и сверкала шикарной косметической отделкой, однако не так называемый «евроремонт» привлек внимание гостя. Его взгляд приковала к себе внушительного размера икона, занимавшая, как и положено, противоположный от входа угол. Глубокие трещины избороздили её вдоль и поперек, лик от времени потемнел, но сомнений не возникало — это был образ Пресвятой Девы Марии. Древний богомаз написал её необычно: в полный рост, обнаженную, ступающую босыми ногами по каким-то непонятным, похожим на старославянские, письменам. К тому же, палец на её левой руке украшало нечто, немного напоминающее пирамиду, обвитую двумя змеями.
— Перстень, — догадался Виктор.
— Нравится? — Старик почувствовал интерес гостя и пояснил:
— Знаменитая вещь. Древняя. Еще дед мой её сохранил. Потом бабка твоя, потом уже она мне досталась. Я ведь эту икону недавно совсем сюда прицепил. Смотрится, вроде, неплохо, но… Времена теперь пошли такие, что жить практически не на что. Думаю корову купить, хоть молоко давать будет. Как считаешь?
— Ну, я даже не знаю…
На обратном пути Виктор не утерпел:
— Дядя Никон, я просто поражаюсь, как половина Светловодска ещё умудряется коров держать. Участки тесные, соток по пять-шесть, не больше. Толковый коровник не построить, выпасов нет, покосов тоже… чем кормят-то?
— Была бы корова. А чем кормить — найдем, не беспокойся!
… Виктор распахнул дверцу автомашины и влез за руль. На пассажирском сидении Данила нервно чиркал зажигалкой — все никак не мог прикурить свою душную «приму»:
— Быстро же ты! Целый час почти… Пальца с Мулей уже, наверное, похоронили давно.
— Значит, помянем, — безмятежно парировал Виктор и повернул ключ в замке зажигания.
Мотор ласково заурчал, машина выползла на раздолбанную мостовую и покатилась в центр города. Позади осталась улица Ленина, промелькнул слева рынок. Трое знакомых гаишников приветливо махнули вслед Левшову полосатыми жезлами — Виктор кивнул в ответ и, не снижая скорости, проехал дальше.