— Раньше надо было думать, — поморщился Данила.
На голове у Московского белела стягивающая повязка, прикрывавшая обширную гематому — память об ударе о дверной косяк. Данила поправил бинты, слегка прищурился от ожидании боли и вынужден был признать:
— Да, и волна, вроде бы, нарастает.
— А мне нравится, — высказал мнение Палец. — Классная погодка. Ни холодно, ни жарко.
— Сидим себе на жопе ровно, отдыхаем…
— Может, сегодня и не поплывем? Циркача второй час нет.
— Хорошо бы, — поддержал Папича Данила. — У меня, честно говоря, от водных прогулок насморк случается.
— У тебя вечно насморк! — Отмахнулся Палец. — Ходишь, носом шмыгаешь…
— Да, скорее всего — не поплывем, — не стал обижаться на приятеля Данила.
— Размечтались, — хмыкнул Палец и кивнул в сторону шлагбаума, который перегораживал въезд на территорию лодочной станции. — Витек пожаловал! Встречайте.
Виктор остановил машину напротив ангара, крикнул охраннику, чтобы тот присмотрел за ней на время отсутствия хозяина, скинул в лодку сумки с продуктами и туда же передал канистру с бензином.
— Где заблудился-то? — Спросил Данила. — Мы тут с утра, между прочим.
— После, после, — прервал его Виктор. Надел спасательный жилет, завязал тесемки, пару раз дернул, проверяя на прочность. — Отчаливаем. Муля, заводи движок!
Папич без лишних вопросов потянул за шнур, резко поддал газу:
— Давай, родимая! От винта…
Лодка слегка вздыбилась и, подминая под себя ленивые волны, пошла в открытое море.
Примерно с полчаса все отчужденно молчали. Данила недовольно хмурил брови, Палей сосредоточенно разматывал рыболовную леску на спиннинге…
— Чудишь, — не выдержал в конце концов Муля Папич. — Какая тут, в этой чертовой мути, рыба?
— А что? — Пожал плечами Палец. — Может, судачка какого заудилю… Брошу блесну — и пусть за лодкой тянется.
— Стволы я сдал, — неожиданно для всех и для себя самого признался Виктор. — Кругу.
— Я так и думал! — развел руками Данила. — А на фига?
— Круг грозился всех на кичу запереть.
— Ну и что? — Возмутился Данила. — Плюнул бы ему в рожу — и все дела! Какие стволы?
— О чем речь, гражданин начальник?
— И проторчал бы в камере пару месяцев. Вместе со всеми нами…
— Ну и что? — Повторил Данила.
— А то! Сам бы попробовал с ним потягаться… Сидит — взглядом сверлит! Глаз, бля, квадратный — мол, насквозь все вижу. Хуль, говорит, вы вчера в баре стреляли?
— Вот, пес позорный, — искренне посочувствовал приятелю Палец и с силой зашвырнул блесну в море. — Хотя, конечно, жаль, что ты стволы сдал. Я бы в него бабахнул.
— Нельзя.
— Ну, хотя бы пыжом в задницу…
— Ты бы во всех бабахнул, — Муля приметил, что блесна не держит глубину, скользя по поверхности, и сбавил обороты двигателя. — Тебе только в руки чего-нибудь дай! Уймись.
— И бабахнул бы! — Не желал успокаиваться Палец. — Все у нас, поголовно — жлобы и кроилы. Никакой отзывчивости. Тильки до сэбе… Дай закурить немаэ, дай огонька — кремушек стирается… тьфу!
— Да хватит вам, — прервал перебранку Виктор. — Ты — рули, ты рыбу лови, давай… и вообще — не вякай! Стрелок хренов. Кто тебя просил в баре шмалять?
— Да я…
— Я, я… головка от торпеды!
— Туман сгущается, — с деланным безразличием сообщил Муля Папич.
— Сколько километров до острова? — Виктор порылся в рюкзаке и натянул на голову ярко-красную кепку-«бейсболку». Вид у него сразу же стал придурковатый.
— Не километров, а миль, — поправил Муля. — Мы в море, все-таки.
— Ну? Сколько?
— Около пяти.
— Скорость у нас какая?
— Ну, при таких оборотах двигателя, узлов примерно…
— Не морочь голову!
— Километров пятнадцать в час.
— Так мы уже должны…
— Если мимо не проскочили, — подметил Данила.
— Почему это — мимо? Мимо накак, — затряс головой Муля Папич. — Остров находится строго напротив лодочной станции. Если руль все время прямо держать — аккурат в него и упрешься.
— А течение? А ветер? — Блеснул познаниями в навигации Виктор. — И вообще, ты хоть знаешь, где у этого корыта «прямо»?
— Факт — по кругу ходим, — хмыкнул Палец, вытаскивая из воды блесну. На тройнике жалко повис полиэтиленовый пакет с рисунком:
— Второй раз его цепляю.
— Может, разные?
— Не-а, — Палец сразу лишил спутников иллюзий. — Один и тот же. На прошлом зацепе я бабе этой левую сиську порвал — вот, пожалуйста.