Виктор вышел на улицу, следом за ним потянулись остальные. Вынесли из хаты гроб, втянули в грузовик…
— Я вчера с командиром взвода «гаишников» разговаривал. Как ты просил, — к Виктору придвинулся Муля Папич. Присел на крыльцо, прикурил сигарету.
— Ну, и что?
— Интерсно. Водитель «Камаза» в тот день не выезжал никуда.
— Как это?
— Божится, что грузовик ночью угнали, прямо со двора.
— Проверяли?
— Вроде, не врет.
— М-нда…
— И ещё одно. Знаешь, почему менты наши так быстро насчет виновности твоего дядьки определились?
— Нет, — покачал головой Виктор.
— В кармане пиджака у него «дурь» нашли. Посчитали, что обкурился.
— Туфта! — Вскинулся Виктор. — Вот же… мать их всех! Да дядя Никон вообще про эту гадость уже глубоким стариком узнал. Да и то, из телевизора!
— Само собой, — ответил Муля. — Но только вот, держи. Это упаковка от той самой «травки», которая была у Лагно обнаружена… Только не спрашивай, откуда она у меня!
Виктор взял в руки распотрошенный бумажный пакетик, перетянутый желтой резинкой.
— Откуда?
Муля вздохнул, помялся, но потом все-таки ответил:
— От эксперта, которому поручили по наркоте заключение делать. За ним должок один давний, вот он грехи и замаливает.
— Спасибо.
«Травка» была, несомненно, Гарпушина. Значит, и Куря, и этот чертов Шурэн… так, все!
Виктор приблизился к Ольге Ивановне и тихо, чтобы не слышали окружающие, спросил:
— Кому дядя Никон икону продать собирался? Ездил куда-нибудь?
— Не знаю, — всхлипнула вдова. — Вроде, никуда…
«Ну, конечно! Конечно. — Догадался Виктор. — Цену-то ему здесь не дали. Как же я сразу не сообразил? В городе только одна контора по антиквариату. Гарпушина».
Сразу после похорон Виктор сел за руль своей автомашины. Но, прежде чем отъехать, подозвал Мулю Папича:
— На поминки остаешься?
— Ну, да, вроде.
— Готовь на завтра яхту. На остров пойдем. И вот ещё что… акваланг бы надо.
— Совсем рехнулся! — Всплеснул руками приятель. — На кой тебе ляд?
— После объясню.
… К концу дня погода опять испортилась. С моря налетел внезапный ветер, рванул листву каштанов, и намокшая зелень полетела в лобовое стекло. Входная дверь в антикварный салон оказалась закрыта, и Виктор несколько минут повертелся перед ней, безуспешно пытаясь заглянуть внутрь сквозь давно не мытые окна.
— Залегли на дно, сволочи… Дело сделано, а на вопросы отвечать не охота?
Заморосил теплый дождь. Виктор отер рукавом лицо, сплюнул под ноги и опять полез в машину:
— Ну, что же, наведаемся домой. Жаль, ствола нет, — он запустил руку под сиденье, нащупал тесак:
— Располосую падлу на ремни! Все расскажет.
Гарпуша проживал на первом этаже, в доме за магазином «Детский мир», но на долгие, настойчивые звонки никто не ответил. В конце концов, разъяренный Виктор ухватился за блестящую ручку, рванул её на себя, потом ещё раз…
— Прямо, день закрытых дверей, — зло усмехнулся он и вышел на улицу.
Окна Гарпушиной квартиры выходили во двор.
— Так вот же ты, козел! — Виктор даже вздрогнул от неожиданности, увидев над собой, высунувшуюся из-за занавески физиономию хозяина:
— Открывай, пидор! Покалякать надо.
Гарпуша не ответил и даже не шелохнулся.
— Ты что, думаешь, я тебя не вижу? — Виктор придвинулся ближе к окну. Добром откроешь — клянусь, не трону!
Вновь молчание.
— Может, кажется? — Засомневался Виктор. И на всякий случай опять пригрозил:
— Да я в твою морду наглую сейчас прямо через стекло двину! Открывай, сука!
Убедившись в отсутствии какой-либо реакции со стороны Гарпуши, Виктор перешел к окну кухни, в котором чуть раньше заметил приоткрытую форточку.
— Ну, ты сам виноват…
Пролезть внутрь было делом техники, и спустя несколько мгновений Виктор уже спрыгивал на пол кухни. Вокруг царил совершенный бардак: осколки посуды, выдвинутые ящики, какой-то мусор…
Да и в коридоре обстановочка оказалась не лучше. К тому же, из дверного косяка торчал с силой всаженный топор.
— Мамай здесь прошел, что ли?
Жалея, что забыл в машине тесак и ожидая всего, чего угодно, вплоть до выстрела из-за угла, Виктор с силой толкнул дверь комнаты. Пели скрипнули, Виктор сделал шаг вперед — и оторопел.
Из-за занавески на улицу выглядывал не Гарпуша, а лишь его голова, выставленная на подоконник. Тело хозяина валялось неподалеку в черной, липкой луже. Не только пол, но и вся комната была заляпана, замазана, забрызгана кровью… Виктор попятился. Какой-то мелкий предмет попал под ноги, он поскользнулся и едва не потерял равновесие.