Вслед за Антоном Эдуардовичем в кабинет тихо вошли ещё двое в штатском. С молчаливого разрешения шефа, они приблизились к Кругу, пошептались с ним о чем-то — и так же тихо покинули кабинет.
— Вы ведь и Пиккельмана убили? — Антон Эдуардович по-хозяйски, без церемоний, сел в любимое кресло Круга, закатил глаза под потолок, сделал паузу и добавил:
— Гарпушу ты зарезал скальпелем. А старика чем?
— Ерунда! На мне покойников нет. Сами знаете.
— Откуда? — Неестественно изобразил удивление питерский гость. — Наоборот… Уж поверь, пару-тройку добротных «мокрух» мы тебе нарисуем.
— За что?
— Брось тут нам целку из себя строить, Левшов! — Подал голос отошедший к окну Сергей Иванович. — И не таких ломали.
— Слышь, ты… а твой номер здесь вообще шестой, — неожиданно даже для самого себя оскалился Виктор.
Круг осуждающе покачал головой, подошел поближе и очень сильно ударил Виктора кулаком в солнечное сплетение. Затем приподнял его обмякшее тело и процедил сквозь зубы:
— Не дерзи… а то зашибу ненароком. Никто ведь не знает, что вы с Папичем здесь, у меня. Свидетелей-то не было при задержании. Понял?
— Ошибаешься, куцехвостый, — прохрипел в ответ отдышавшийся Виктор:
— Были свидетели.
— Да ну? — Ухмыльнулся Круг.
— В каюте… девчушка одна. Очень шустрая. Пряталась.
Хозяин кабинета и его питерский гость озадаченно переглянулись.
— Врешь, наверное?
— Проверяйте.
— Ну, ладно, не кипятись. Успокойся, — примирительно произнес Антон Эдуардович.
— Это коллега мой немного погорячился. Но, в любом случае, от «убойных» статей тебе не уйти. Хотя. Конечно, если с другой стороны посмотреть…
— С какой это?
— Да сущая безделица… Икону верни. Ту, которую у Гарпуши прихватил.
— А может, ты уже и тайничок нашел? — Вмешался Круг. — Так давай по-умному, Циркач!
— Договоримся. Одному тебе все равно не управиться — масштаб не тот.
— Сам понимаешь, не по тебе кусок.
— А с вами, значит, управлюсь, — зло прищурился Виктор. — Буду, как сыр в масле, да?
— Только вот вопрос: надолго ли? До тех пор, пока вы меня, как дядьку моего, не грохнете?
— Из наших его никто не трогал. — Заверил Круг. — Гарпушина самодеятельность.
— Так что, считай, отомстил, — поддержал коллегу Антон Эдуардович.
— Не убивал я Гарпушу, — устало выдохнул Виктор. — Хотите — верьте, хотите — нет. Не убивал. И иконы дядькиной тоже у меня нет.
В дверь кабинета вежливо постучали. Получив разрешение, через порог шагнул оперативник и доложил:
— Яхту обшарили. Ничего не нашли. Ни оружия, ни наркотиков, ни предметов старины, как вы ориентировали. Только… только в трюме, оказывается, девка пряталась. Придурочная такая! Истерику нам закатила.
— Доставили? — С надеждой в голосе спросил питерский гость.
Оперативник покосился на своего шефа:
— Так точно. В соседнем кабинете сидит. Вместе с Папичем.
— Ну, вот… а ты волновался, — Круг победно взгялянул в лицо Виктору и довольно фальшиво пропел:
— И никто-о не узна-ает, где моги-илка твоя…
— Может, все-таки договоримся?
— Так ведь не о чем. Нет у меня иконы. И не было никогда.
— Жаль, — поморщился Круг. — Придется с твоим Папичем толковать. Может, он поумнее окажется?
Хозяин кабинета обернулся к оперативнику:
— Задержанного Папича — сюда, а этого на его место.
Парень в штатском подошел к Виктору и отстегнул наручники от батареи:
— Пошли!
… В этот момент двустворчатую дверь кабинета сотряс удар страшной силы. Левый наличник с треском раскололся, часть одна из створок сорвалась с петель и гулко брякнулась на пол, прямо под ноги Виктору. В образовавшийся проем влетел полный ярости и решимости Палец, сжимающий в руках автомат ППШ.
— На пол, бляди! — Взревел он. — На пол! Угнездю сейчас, на хер, всех!
Не дожидаясь ответной реакции, он вскинул вверх ствол и дал веером длинную очередь. На головы присутствующих с потолка брызнула штукатурка, а со стены слетел черно-белый портрет «железного Феликса».
— На пол, суки позорные!
— Я же говорил, что он живой, — пробурчал Круг и недовольно опустился на колени.
— Да, вижу, весело у вас тут, — Бойко тоже подчинился приказу, стараясь при этом, однако, не потерять чувство собственного достоинства.