И Виктор выложил:
— Вот. Смотри…
На сидении «Явы» появился кустарного производства малокалиберный пистолет, приспособленный под патрон кругового воспламенения и внешне похожий на ТТ.
— Ты чего? Совсем обалдел? — Зашипел Павел на брата, моментально прикрыв оружие грязной тряпкой.
— А, он все равно не стреляет, — отмахнулся Рогов. — Боек сбит…
Ройтман молча и вопросительно смотрел на Виктора.
— Знаете ли вы, молодой человек, что в нашем славном портовом городе-герое существует один чудесный магазин с поэтичным, я бы даже сказал — горьковским названием «Альбатрос»?
— Почему это — с горьковским?
— Ну, — смутился Виктор, — хрен его знает… Это так, к слову. Буревестник, альбатрос — какая разница? Дело в другом.
— В чем же?
— Видите ли, кузен…
По сути, предложение Виктора сводилось к тому, чтобы припугнуть и ограбить кого-либо из «насосаных» сверх меры спекулянтов-фарцовщиков которых, по наблюдениям Рогова, было всегда полно именно у «Альбатроса».
В те времена магазин торговал фирменным дефицитом на пресловутые морские «боны» и, естественно, на асфальтовом пятачке перед его входом с утра до вечера копошились любители криминальных и нетрудовых доходов.
Нельзя сказать, что Павел встретил идею Рогова с энтузиазмом. Однако по мере того, как первоначальный замысел обрастал подробностями и конкретными «техническими» деталями, неуверенность его сменилась азартом и радостным возбуждением.
Тем более, что главная роль в намеченном вооруженном грабеже должна была достаться Виктору, а на долю его двоюродного брата-мотоциклиста выпадало только транспортное обеспечение операции.
Рассчет Рогова строился на том, что спекуляция — бизнес деликатный и сугубо индивидуальный. Предполагалось, что Павел привозит Виктора к магазину и по возможности не выпускает из поля зрения. Виктор же выберет фарцовщика побезобиднее, чтобы легко было справиться и под предлогом покупки товара удалится с ним в укромное местечко. Там, вместо примерки и рассчета, спекулянту предьявляется пистолет и предоставляется право выбора: кошелек или жизнь… После этого останется только забрать шмотки и и деньги, сесть на Пашкину «Яву» и побыстрее смотаться как можно дальше.
— Усек?
— Да, в общем-то… — Ройтману было все ещё страшновато, но ему в голову не могло прийти, что и самого Виктора от его собственной идеи вооруженного грабежа то и дело прошибает холодный пот.
— Ну, что? Подписываешься?
— Если прижмут — хана, — для очистки совести напомнил Павел. — Это ведь не билетики липовые в метро продавать!
Впрочем, видно было, что он уже согласился.
— Брось! Да кто прижмет-то?
— Менты.
— Да местная фарца их всегда за квартал чует! Разбегаются сразу же… А если все на месте — значит, тихо.
— Логично, — кивнул Паша. — Я вот ещё что хотел спросить… Деньги-то у нас есть? Спекулянт — не дурак, он сначала убедиться захочет, что покупатель не пустой.
— Мне нравится ход ваших мыслей, коллега, — усмехнулся довольный Рогов. — Порядок!
Завхлопывая последнюю лазейку для отступления, расстегнул куртку:
— Глянь-ка… Впечатляет? — Из нагрудного кармана торчала толстая, перехваченная банковской бандеролью пачка «пятерок».
— Откуда? — Открыл рот Павел. Похоже, наличие у брата солидной суммы денег удивило его куда больше, чем незаконный «ствол».
— Фуфло, — отмахнулся Виктор. — «Кукла», сам понимаешь. Сверху и снизу, конечно, купюры настоящие, внутри бумага… А ленту я возле сберкассы подобрал.
Вот теперь в Пашкиных глазах авторитет брата вырос до небывалых высот. Этим, последним, штрихом Рогов лишил его остатков сомнения и страха перед предстоящим делом.
— Номер надо будет грязью заляпать, — оглядывая мотоцикл, констатировал Ройтман. — И вообще — лучше все же подольше потом в тех краях не появляться… Когда поедем?
— А сейчас.
— Прямо сейчас? — Коленки Павла противно задрожали, и он зачем-то нервно оглянулся по-сторонам.
— Эй, ты чего? Куда смотришь-то? — Виктор тряхнул брата за ухо.
— Да так… померещилось.
— Может, боишься? А, Пашка?
— Поехали!
Отступать было поздно и незачем.
… Путь до Главных ворот морского торгового порта много времени не занял. Неподалеку от «Альбатроса» Виктор слез с мотоцикла и дальше пошел пешком, велев Ройтману держаться поблизости и двигателя не глушить.
На асфальтовом «пятачке» перед магазином, в самом конце Двинской улицы привычно суетился деловой народец. Человек сорок — даже больше, чем ожидали братья-разбойники.