Глава 2
В следующий понедельник, ближе к обеду, на квартиру Роговых заявился участковый.
Позвонил в дверь, представился по всем правилам и без приглашения проследовал на кухню. Разложив бумаги, он с плохо скрываемым интересом уставился на Виктора.
— Что? — В свою очередь спросил тот, усаживаясь напротив.
Неприятный холодок пробежал по телу и замер под сердцем. Конечно, следовало ожидать, так уж заведено, хотя…
— Формальность.
— Неужели без этого нельзя?
— К сожалению, — развел руками участковый. — Не обессудте! По закону положено.
— Ну, раз положено… Меня что — под надзор?
— Нет-нет! — Поспешил успокоить незваный гость. — Ни о каком надзоре речи не идет. Это раньше было, а сейчас… В общем, никому ничего не надо. Хотя, условно-досрочное освобождение…
— Извините! — Поднял палец вверх Рогов. — Не совсем так. Я освобожден не досрочно, а по решению Верховного Суда.
— Как это?
— Срок мне «срезали», в чистую!
В недоуменном молчании участковый вновь перелистал свои бумажки:
— Да. Так точно! Ну, тем более — вам беспокоиться не о чем. А с меня уж не взыщите — работа такая.
— Чего уж… — немного отмяк душой Рогов. — Слушайте, а может — пивка?
Гость неожиданно легко согласился:
— А что? Можно. Время к обеду, почему бы и нет?
Виктор сноровисто чмокнул дверцей холодильника, и место казенных бланков на столе заняли две бутылки «жигулевского». Появился и огромный вяленый лещ.
Слетели пробки:
— Ну-с, начнем!
— Да вы подлещика, подлещика оцените, — порекомендовал хозяин, опустошая вслед за участковым стакан золотисто — пенной жидкости.
— Чудно… Знатная рыба! Высушена авторитетно.
— Еще бы! Украинский подлещик-то, не просто так. Там солнце палит будь здоров!
— Прислали?
— Вчера. Посылку поездом получил от родственников. По отцу…
Полтора часа застолья промчались легко и быстро.
Первую пару бутылок сменила вторая, а уже потом, как-то вполне естественно и незаметно, вслед за пивом в ход пошел выставленный Роговым самогон.
— Ты знаешь, Серега, как хохлы его называют?
— Не-а, — участковый давно уже снял и туфли, и китель, и галстук, но вел себя вполне прилично.
— Чамар!
— А, гы-ы! Круто. Главное — соответствует…
— Считаешь?
— Конечно. Его же иначе и не назвать. Нет, Витя, ты только вслушайся: ч-чамар-р!
— Сильно, — кивнул Рогов. — Иначе и верно — никак… Восемьдесят «оборотов», это же уважать надо!
— Да-а, — протянул участковый и вслед за хозяином опрокинул в рот очередную стопку. — Бр-р-р! Умеют делать, собаки.
— Обязаны уметь, — строго подтвердил Виктор. — Национальное ремесло. Это тебе не поляки какие-нибудь, или немцы — хохлы! Звучит гордо.
— Слушай, — спохватился гость, — так, все-таки, на хрена ты из армии ушел? Чего не хватало?
— Бляха-муха… Обьясняю же тебе, обьясняю, а все как об стенку горох. Меня же прямо из армии — фьюить! — и посадили.
— Да ты что?!
— Ну, точно.
— Дела-а… Ни с кем не считаются! Эдак, скоро дело и до министров дойдет. Как думаешь?
— Вряд ли, — поморщился Рогов. — Ворон, Серега, ворону в зад не заглядывает.
Участковый прыснул, но тут же осекся:
— Ты поосторожнее на такие темы… Слушай, а если бы не посадили остался служить?
— Нет. Вряд ли… Не остался бы!
— Почему?
— А ты почему не остался? Говоришь ведь, тоже военное училище закончил? Танковое?
— Ну, я… — развел руками гость. — У меня совсем другое дело, сугубо частный случай, можно сказать. Посмотрел бы я на тебя, где бы ты оказался, если бы дочку командующего округом трахнул! А после ещё и жениться отказался.
— О, — уважительно наполнил стопки Рогов. — Серьезное дело… За такие шалости папашка её мог тебя и к стенке поставить. Говорят, и такое случалось!
— Случалось, — приосанился бывший танкист, а теперь участковый инспектор:
— Считаю, ещё повезло, что меня только из доблестных вооруженных сил поперли.
— Может, стоило все-таки жениться? Служил бы сейчас у тестя-генерала под крылышком…
— Ни за что! Свобода дороже. Я бы скорее сам с себя погоны лейтенантские сорвал, чем силком в ЗАГС, понял? Лучше бы под собственный танк лег, чем ещё раз с этой… Квазимордой.
— А чего же ты её тогда трахнул?
— Пьяный был, — вздохнул гость. — В говнище.
— Ну, тогда ясно, — Виктор кивнул. — Тогда уж лучше танк.
Посмеялись, и под тост за содружество родов войск выпили ещё по стопке. А к пяти часам вечера последняя бутылка печально звякнула в ведре для мусора.