Нагибаясь, они друг за другом проскользнули в дверцу и очутились в другом саду, поменьше, залитом светом от висячих фонарей. Едва они успели перевести дыхание, как дворцовая дверь рухнула и поток вооруженных людей хлынул в Райский сад. В центре садика, в который попали беглецы, высилась стройная башня, привлекшая внимание Конана, когда его привели на дворцовый двор. На уровне второго этажа на несколько футов от стены выдавался балкон в узорной деревянной решетке. Над балконом квадратная башня уходила в небо на высоту свыше ста ярдов, у вершины она расширялась и заканчивалась крытой смотровой площадкой.
— Есть отсюда другой выход? — крикнул Конан.
Антар указал рукой:
— Та дверь ведет во дворец к лестнице в темницу!
— Туда, живо! — Захлопнув дверцу в садик, Конан мощным ударом всадил в косяк кинжал. — Надеюсь, выдержит хоть полминуты.
Они помчались к указанной двери, но та оказалась запертой изнутри. Конан ударил плечом — дверь дрогнула, но выдержала удар.
Яростные вопли за их спинами слились в дикий рев, когда одна из досок разлетелась в щепки и в проеме показались искаженные злобой лица. Замелькали мечи и кинжалы, каждый норовил протиснуться вперед.
— В башню! — отрывисто бросил Конан. — Если туда попадем…
— Магистр занимался в ней колдовством! — выпалил зуагир, бегущий за варваром. — Кроме Тигра, верхнюю комнату никто не видел. По слухам, в башне оружие. И стража внизу…
— Ходу! — рявкнул Конан, мчась впереди; Нанайя едва успевала отрывать ноги от земли — казалось, девушка парит в воздухе вслед за киммерийцем.
Наконец дверца не выдержала, и плотный клубок воинов-гирканцев ввалился в сад. Судя по крикам за другими стенами, окружавшими сад с башней, подкрепление должно было подоспеть с минуты на минуту.
Конан был почти у башни, как вдруг дверь в ее основании открылась и, привлеченные шумом, из нее выбежали пятеро обескураженных стражников. При виде несущихся прямо на них людей — глаза горят, зубы оскалены — они разом завопили и схватились за оружие. Но поздно! Конан был уже рядом. Двое пали от его клинка, на остальных налетели зуагиры — кололи, резали и рвали, пока три тела в блестящих латах не рухнули, истекая кровью, на землю.
Но гирканцы из Райского сада, гремя доспехами, уже бежали к башне. Зуагиры ураганом влетели в нижнее помещение. Конан захлопнул бронзовую дверь и наложил засов — такой тяжелый, что с легкостью устоял бы под натиском слона. Воины Захака, сгрудившись снаружи, в бессилии изливали потоки брани.
Конан впереди, зуагиры — следом ринулись вверх по лестнице. На половине лестницы один из них, споткнувшись, упал — он потерял много крови. Киммериец подхватил его и остаток пролета нес на себе. Наверху, опустив на пол, приказал Нанайе перевязать ужасную рану, оставленную мечом стражника, а после сидеть в комнате и не высовываться. Затем огляделся. Они находились в комнате второго этажа с маленькими окошками и дверью, ведущей на балкон. Отблески света от фонарей внизу падали в окна, поигрывая на стеллажах с оружием: шлемы, кирасы, щиты, копья, мечи, топоры, булавы, луки и колчаны, полные стрел, бесстрастно ожидали своих хозяев. Оружия было столько, что хватило бы для большого отряда, и, несомненно, в верхних комнатах его тоже было немало. Вирата превратил башню в свой арсенал, а заодно использовал для занятий магией.
Зуагиры радостно загудели и схватились за луки с колчанами. Все, включая легкораненых, высыпали на балкон и, устроившись за решеткой ограды, принялись пускать стрелы в скопление воинов у подножия башни.
В ответ на балкон обрушился настоящий ливень стрел: часть впивалась в деревянную решетку, и лишь немногие пролетали сквозь узкие отверстия. Враги стреляли наугад, не видя зуагиров, укрытых густой тенью… К башне со всех сторон бежали вооруженные люди. Самого Захака не было видно, зато можно было различить не меньше сотни его гирканцев и множество воинов еще десятка рас. Они плотно набились в сад и вопили не хуже демонов.
Тонкие деревца трещали под напором тел, фонари на ветках бешено раскачивались и прыгающий огонь освещал толпу с задранными вверх лицами, отмеченными одной печатью — печатью ненависти. Повсюду, точно молнии, вспыхивала сталь. Беспрерывно пели тетивы луков. Цветы, кусты, дорожки — все было разорвано в клочья яростным вихрем сотен ног. Вдруг раздалось глухое «тумп!» — воины притащили откуда-то деревянный брус и, пользуясь им как тараном, пытались взломать дверь.