На площадку, тяжело дыша, вылез один из зуагиров. Он как раз кончил заматывать раненое запястье. Затягивая зубами узел, воин невнятно произнес:
— Твои друзья? Эти простачки бегут прямо в пасть смерти.
— Вижу! — прорычал Конан.
— Догадываешься, что сейчас будет? — продолжал зуагир. — Еще в бытность дворцовым стражником я раз слышал, как Тигр объяснял командирам отрядов свой план на случай внезапного вторжения. Видишь в конце улицы на восточной окраине фруктовые деревья? Там сейчас спрятаны пятьдесят тяжелых пехотинцев. По другую сторону дороги раскинулся густой сад — мы называем его садом Стигийцев. Там в засаде не меньше полусотни. Одинокий дом неподалеку битком набит воинами, те, что по другую сторону улицы, — тоже.
— Зачем ты мне все это говоришь? Я сам вижу затаившихся псов — и в саду, и на крышах.
— Ага. Те, что в саду, не шелохнутся, пока варвары не пройдут по дороге мимо и не окажутся между домами. Тут же лучники выпустят по ним тучи стрел, а тяжелые воины, как две стены, перекроют улицу. Ни один не уйдет.
— Если бы можно было их предостеречь!.. — пробормотал Конан. — За мной — вниз!
Он скатился по лестнице в оружейную. Крикнув Антара и зуагиров, киммериец отрывисто бросил им:
— Мы выступаем!
— Семеро против семисот?! — Антар разинул рот. — Я не трус, но…
В нескольких словах Конан передал все, что видел со смотровой площадки.
— Как только Ольгерд захлопнет свою мышеловку, атакуем джезмитов с тыла, и, может быть, нам улыбнется удача. Терять все равно нечего: если Ольгерд разделается с моими друзьями, он вернется к башне, и тогда нам конец.
— Но как нас отличат от Ольгердовых псов? — все еще сомневался зуагир. — Твои дикари сначала разрубят нас вместе с джезмитами на куски, а уж потом будут разбираться, что к чему.
— Смотрите! — Конан указал на посеребренные кольчуги и бронзовые шлемы древней работы — их заостренные макушки украшали хвосты из конского волоса. — Одевайте! Таких доспехов здесь ни у кого нет! Главное — держаться рядом. Вместо боевого клича кричите: «Конан!» И, будем надеяться, все обойдется. — И с этими словами он натянул себе на голову шлем.
Непривычные к тяжелому вооружению, зуагиры недовольно заворчали: мало им этого железа, так тут еще эти нащечные пластинки так ограничивают видимость, что впору тыкаться, точно слепые щенки.
— Одевайте, живо! — загремел по комнате голос Конана. — Это вам не пустыня — подкрался шакалом, убил, ограбил и удрал: это открытый бой! Приготовьтесь и ждите меня. Я скоро.
Он снова поднялся наверх. Вольные Братья и горцы сомкнутым строем, бок о бок быстро шли по дороге. Ярдов за двести от окраины они остановились. Наученный жизнью, Балаш был опытным вожаком и не решался вслепую бросить свою стаю на совершенно незнакомый город. От общей массы отделились несколько человек и побежали к окраине — разведчики. Вот они скрылись за домами, но скоро появились вновь и очертя голову помчались к своим. Следом за ними, забыв про порядок, неслись не меньше сотни джанайдарцев.
Мгновение — и варвары стояли боевым строем. Пространство, разделявшее врагов, прочертили стрелы, и несколько джезмитов упали. Но остальные, благополучно добежав, врубились в строй козаков и кушафи. С минуту все скрывало облако пыли, сквозь которую пробивался лишь блеск мечей и ятаганов, игравших на солнце. Но вот джезмиты дрогнули и обратились в бегство. А дальше случилось то, чего так опасался Конан: забыв об осторожности, вопя, словно выводок кровожадных демонов, варвары устремились в погоню.
Киммериец знал, что эта сотня — не более чем приманка, чтобы с ее помощью заманить в ловушку основные силы. Ольгерд никогда не послал бы на серьезное дело столь малочисленный отряд.
Преследуя отступавшего врага, варвары подтянули фланги к дороге. Хотя Балаш так и не смог пресечь их неудержимый порыв, ему удалось — где проклятиями, где тычками — сбить воинов в довольно плотную стаю! И вовремя! Наступая на пятки джезмитам, первая волна уже докатилась до окраины.
Их не накрыла еще тень деревьев а Конан уже мчался вниз по лестнице.
— Вперед! — крикнул он. — Нанайя, остаешься здесь! Запри за нами дверь!
Лавиной по ступеням — вниз на первый этаж, наружу, мимо брошенной осадной башни, дальше — сквозь брешь в стене!
Никто не преградил им путь, — похоже, Ольгерд собрал вокруг себя всех, способных носить оружие.