Когда части дивизии уже вышли в свои районы и приступили к организации обороны вдоль фронта, днем, на открытой местности по северному берегу реки Аксай Есауловский шли колонны 29-й стрелковой дивизии, которую командующий 64-й армией перебросил в район 74-го железнодорожного разъезда. Перегруппировка дивизии не прикрывалась ни истребительной авиацией, ни зенитной артиллерией. Это дало авиации противника возможность свободно штурмовать и бомбить на марше части 29-й стрелковой дивизии. Мне и Тычинскому при объезде наших полков пришлось трижды быть под этой бомбежкой, но удачно, если не считать повреждения нашего автомобиля. А 29-я на марше понесла значительные потери. Маневрирование днем в открытых степях юга Сталинградской области приносило нам большие неприятности.
В течение 5 августа противник развивал наступление в северо-восточном направлении, в ночь на 6 — частями 20-й и 1-й пехотных дивизий вышел к южному берегу реки Аксай Есауловский и всю ночь сосредоточивался. Начальник разведки дивизии майор Батулин несколько раз докладывал мне об этом.
Отсутствие воды в степях вынуждало вражеских солдат идти к реке, а наши разведчики и ловили их на водопое.
На рубеже реки Аксай Есауловский мы дрались несколько дней. Хорошо организованная разведка в дивизии с приманкой воды позволяла нам каждую ночь иметь пленных. Как-то утром мимо моего блиндажа разведчики проводили пленного офицера румына. На мой вопрос к разведчикам, где они взяли его, последовал четкий ответ, что это командир взвода румын, солдат которого они ночью переловили на реке. Он нам сказал, что командир роты послал его разыскивать взвод, ушедший по одному за водой. Весь взвод офицер нашел, он был у нас.
С рассветом 6 августа 20-я пехотная дивизия румын при поддержке танков и авиации повела наступление на стыке 138-й и 157-й стрелковых дивизий. Ценой больших потерь противнику удалось углубиться в наши боевые порядки до полутора-двух километров и начать охватывать левый фланг 138-й дивизии.
Для восстановления положения на левом фланге мною было принято решение: вторым эшелоном дивизии — полком майора Гуняги — контратаковать противника, не дать ему развивать наступление. Контратаковать пришлось днем, на открытой местности, при слабом артиллерийском огне, совершенно без поддержки авиации. Задача трудная, но полк Гуняги выполнил ее успешно. А в ночной контратаке полк майора Печенюка и 1-й батальон 344-го полка нанесли противнику значительные удары и к 4 часам 7 августа вновь заняли ранее оставленные позиции.
Маршал Советского Союза В. И. Чуйков пишет в своих воспоминаниях: «Я убедился, что войска, собранные мною при отступлении, не потеряли боевого духа, дрались хорошо: в атаки ходили дружно, врага встречали без паники и стойко, а это было самым главным»[6].
В это время шли ожесточенные бои в районе Абганарово и Тингута, где сражалась 64-я армия генерала М. С. Шумилова. Там противник получил крепкий отпор и не добился успеха.
В ночь на 10 августа разведчики частей дивизии взяли в плен 22 солдата и унтер-офицера, при этом было установлено, что 20-я пехотная дивизия ушла восточнее, перед фронтом нашей дивизии осталась одна 1-я пехотная дивизия.
В связи о тем, что в предыдущих боях ночные внезапные контратаки приносили нам хорошие результаты, я дал указание командирам полков иметь по одному полнокровному батальону, подготовленному для активных действий в ночных условиях.
НА ВНЕШНЕМ ОБОРОНИТЕЛЬНОМ РУБЕЖЕ
В связи с общей сложной обстановкой 64-й армии на направлении главного удара противника генерал Чуйков отдал приказ дивизии отойти на рубеж реки Мышкова и, взаимодействуя с 173-м и 176-м отдельными пулеметно-артиллерийскими батальонами, занять оборону на внешнем Сталинградском оборонительном рубеже, в полосе Ерохинский — Черноморов.
Немецкая пропаганда называла эти полевые позиции внутренними и внешними крепостными «поясами» и создавала у многих впечатление о Сталинграде как о крепости. Этот термин довольно часто применялся к Сталинграду, что, конечно же, не соответствовало действительности.
Отход дивизии на новый рубеж начался нашей ночной атакой. Получив приказ на отход, я принял решение: командиры полков на своих участках должны определить объект для атаки, в ночном бою разгромить противостоящего противника. Атаковать следует внезапно, стремительно, без артиллерийской подготовки, огонь открывать только по необходимости, цели определить днем и держать их под наблюдением, больше использовать ручные гранаты. Подполковник Тычинский со всеми артиллеристами должен быть в это время на наблюдательных пунктах. Начальником штаба дивизии были четко организованы все звенья управления ночной атакой и выходом из боя. К заходу солнца организация боя была готова.