Мы должны научиться соблюдать хладнокровие, зная цели сознательной или бессознательной насмешки. Мы должны научиться принимать в свой щит все стрелы, и только, когда целесообразность делает невозможным присутствие врага, — послать в него лишь одну смертельную стрелу, первую и последнюю.
Еще надо упомянуть "добродушную" насмешку. Часто (под личиной добра) это "добродушие" является лишь маской, для прикрытия самой обыкновенной, обывательской злобы.
Жертва этой "добродушной" насмешки вынуждена деланно улыбаться. В обществе иногда, быть может, действительно добродушная шутка подхватывается отнюдь не добродушно настроенными людьми. Несчастный окружается злобным хором. Чем мощнее будет этот хор, тем ему будет тяжелее. Нередко "меткая" насмешка становится неотступным спутником человека на всю его жизнь.
В малосовершенном обществе насмешка должна быть избегаема, ибо в большинстве случаев порождает лишь грязь, злорадство и затаенную злобу.
20 августа 1941 г.
БОЛТЛИВОСТЬ
Установим окончательное отношение к болтливости. Но прежде поймем, что такое болтливость.
Народная мудрость говорит: слово — серебро, молчание — золото.
Действительно, нетрудно и в повседневной жизни и на исторических примерах убедиться, сколько неисчислимых бедствий приносит неосторожно сказанное слово. Как много дали бы тысячи людей, чтобы вернуть это шальное слово, которое разрушало их счастье, ввергало в неисчислимые бедствия не только их самих, но и близких и далеких.
Только грубое неуважение к великому дару речи может рождать такое легкомысленное отношение к словам. Именно легкомыслие тесно граничит с предательством. Напрасно будут оправдываться болтуны, что невинные, де, побуждения заставили их выболтать какое-то важное обстоятельство — нет, именно в этом легкомысленном побуждении при ближайшем исследовании будет обнаружена все та же самость, все тот же источник зол — невежество. Именно в припадке, злобы, тщеславия или зависти срывается с языка огонь, поджигающий губительные пожары. Недаром подвиг отшельников-молчальников расценивался так высоко. Не были ли такие подвиги результатом осознания великого значения слова и совершенного против него когда-то преступления.
Мы знаем, что слово рознится от слова. Слова, содержащие в себе рутинные понятия, конечно, несоизмеримы с теми, которые содержат в себе понятия духовные. Такие слова, как драгоценные сосуды с огнем, должны быть несомы с большою бережностью и осторожностью. Страшно разлить всесжигающий огонь, страшно не только разлить, но даже расплескать его, зная, что пламя не замедлит обратиться против неосторожного.
Легкомысленная болтовня о духовном указывает лишь на то, как мало духовен такой легкомысленный болтун. Он готов разбрасывать священные знаки и перед свиньями и перед псами. Он готов кощунственно пользоваться драгоценными понятиями для самоукрашения — для удовлетворения своих тщеславных или корыстных побуждений.
Каждое духовное слово может облегчить скорбь, может изменить существование, может спасти, — а что готов сделать болтун из этих слов?!
Многие люди могли бы уже получить большие знания, могли бы сделаться хранителями важных тайн, могли бы занять в жизни ответственные позиции, но им мешает неизжитая болтливость.
Правда, за болтливостью скрывается часто недурное побуждение кого-то просветить, кому-то дать. Но кто же указал на безумное отдавание… Ведь это безумное отдавание и рождает-то лишь безумие. Нигде не требуется такая мудрость, как при желании дать, ибо немудрое даяние рождает подчас ужасные преступления.
У людей существует странный и невежественный обычай — говорить при встрече как можно больше. Момент молчания считается чем-то недопустимым и стыдным. Считается обязательным "занимать" гостей и собеседников пустыми и ненужными разговорами. Между тем в молчании родится нередко самое ценное.
Ужасно, когда человек болтает лишь из желания болтать. Этот порок должен быть причислен к самым вредоносным страстям.
Слово есть величайшая сила, если соблюдается гигиена речи. Но нельзя ждать мощного воздействия от слов человека, который способен, как трещотка, лепетать от пробуждения до сна. В такой болтовне опошляется самый смысл священного дара. Слова должны произноситься лишь в случае действительной необходимости, и мерилом этой необходимости будет все то же сердце и только оно.
Нельзя ожидать от грубого сердца достаточной чуткости, но грубое сердце и не приблизится к вершинам духа.
Борьба с болтливостью нелегка, как нелегка борьба со страстями. Если не так трудно удерживаться от мерзости сквернословия, то обуздать потребность говорить о духовном без веских оснований — уже немалый подвиг, уже обуздание хаоса, уже достижение, достойное истинного йога.