Одет Он был всегда скромно и бедно и, если бы мы захотели перенести события того времени в нашу эпоху, то мы должны были бы представить Христа в простом костюме нашего горожанина, в ботинках и, вероятно, при галстуке. Конечно, рассудок заподозрил бы в Нем скорее какого-нибудь авантюриста и мошенника. Ведь этой кличкой наделяют всех, кто делает что-то или стремится к чему-то поверх обывательского представления о "добропорядочной" жизни. Не нужно говорить, из каких элементов складывается это представление, но сущность его сводится к копанию в своих мелких эгоистических и зловонных страстях. Конечно, как и в то время, немногие чистые сердца рванулись бы к Нему в безудержном устремлении.
Властители мира — гордые римляне — мало интересовались Им. Какой-то Еврейский Проповедник, будораживший народ на площадях, иногда привлекал внимание римской полиции на месте и даже, по дошедшим до нас документам, был удостоен чести попасть в доклад наместника, отправленного в Рим. Но, не найдя в Нем ничего опасного и вызывающего беспокойство, римская власть продолжала заниматься разрешением важных политических проблем, ведением войн и т. д.
Несмотря на совершение самых потрясающих чудес и оказание "сверхъестественной" помощи (во что, должно быть верили далеко не все, ибо не все видели своими глазами и щупали своими руками, а рассказы считали пропагандой фанатичных последователей), обыватели в большей и худшей массе побаивались Христа и относились враждебно из-за разрушения Им религиозных предрассудков, обличения почитаемых священнослужителей и попытки внести что-то в "незыблемую" веру отцов — в содержание официальной религии. Немало было тех, кто слушал и сочувствовал. Было гораздо больше желающих видеть в Нем народного и политического вождя — царя гордого и земного.
Ни кристальной чистоты, ни чудес не было достаточно для утверждения Великой Силы. А как издевались над Ним, как плевали в Него и били по лицу озверелые, бессердечные двуногие, те, которых много и сейчас, которые с таким же злорадством и сейчас готовы оплевать, растерзать и попрать ногами все светлое и высшее, все то, что светлее и выше их грязных представлений.
Когда исчерпано старое, тогда, в процессе бесконечного совершенствования, приходит Новое. Когда старый мир исчерпывает свои возможности, тогда наступает эпоха строительства Нового Мира. Великая битва[5] — битва между старым и Новым миром — бушует сейчас на всех планах Земли. В этой битве старое и новое напрягут свои силы до предельной возможности: в этой битве старый мир докажет свою неспособность, а Новый — свою жизнеспособность, свое превосходство над старым. Никто не может избежать участия в великом сражении. Тем самым человечество делится на два лагеря. Многочисленны сторонники старого, но немногочисленность воинов Рассвета компенсируется их качественным превосходством. Эти большие и чистые сердца являются зодчими Нового Мира. Очищая наше сердце, возвышаясь мысленно, мы можем быть притянуты в орбиту одного из этих сердец и тем самым избежать участи быть уничтоженными вместе с обломками старого мира.
Итак, очищение сердца даст тот магнит, который приведет нас к Учителю. Именно он, а не рассудок, украшенный в своем убожестве рогами сомнений и неверия.
13 марта 1942 г.
ФУНДАМЕНТ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ (СЕРДЦЕ)
Если сознательное самосовершенствование разобщается с сердцем, оно становится рассудочным, вырождаясь в ханжество и изуверство. Но не всем будет достаточно ясно, в чем именно выражается это разобщение с сердцем, иначе говоря, с чувством совести, с сознанием долга.
Перед нами два человека. Для одного ничего не стоит убить невинного ребенка, другой скорее погибнет сам, но не сделает этого преступления: совесть, живущая в его сердце, не позволит ему совершить это злодеяние. Еще одна пара: один крадет легко, другой, находящийся в более бедственных условиях, заплатит за это дорогою ценой — мученьями, приобретенными в результате прорыва огня сердца, в результате ожогов, полученных от тончайшего пламени, именуемого совестью.
Много раз в течение дня мы вступаем в "компромисс" со своею совестью. В большинстве случаев эти угрызения из-за своей незначительности — забываются быстро. Иногда они преследуют нас в течение дня, редко больше. Но все мы знаем и о более длительных переживаниях. При этом отметим важную деталь: один и тот же проступок одному доставит радость, для другого не будет иметь никаких последствий, для третьего — огорчение в малой степени и для четвертого — настоящее горе. Другой поступок для первого будет весьма мучительным, для второго — слегка неприятным, для третьего — безразличным и для четвертого — радостным. Этот пример показывает, что пламя совести качественно не одинаково. В нем могут быть родственные элементы, когда два человека реагируют на один и тот же проступок. При этом, если степень развития этих секторов сознания различна, то и степень переживаний также не одинакова. Может быть, элемент, наличный в сердце одного, будет отсутствовать в сердце другого; тогда один будет реагировать на проступок, а другой останется равнодушным, и, наконец, третий печальный случай: когда сознание посещает разложение злобы, — оно может реагировать радостью, вернее, злорадством на соответственно разлагающее действие.