- Как же вы стали подводником?
- Стал. Поборол себя. И вы ничего никогда не замечали, верно? Но вот память об этих трех часах, оказывается, все-таки живет во мне. Черт ее знает где: в мышцах, в костях, в крови, в нервах?
Он замолчал, и мы молчали.
Я представил себе, что он должен был испытывать, когда заставлял себя погружаться в этой тесной жестянке… Да еще после того, что мы пережили.
Наверное, сразу начинаешь задыхаться, стальной потолок давит на плечи. А стены сдвигаются, вот-вот раздавят…
- А вы очень храбрый человек, командир, - сказал я.
Он невесело усмехнулся.
- Храбрость, мальчики, - это просто знание того, чего надо бояться, а чего - не надо… Давайте ужинать.
После ужина я решил подняться наверх, чтобы немного проветрить голову.
Океан был мрачен, но чертовски красив. С востока одна за другой катились невысокие пологие волны - «накат». Они мерно раскачивали батискаф.
Ветра почти не было. Похоже, что облака опять не разгонит к утру. Если не удастся наконец наладить рацию и связаться с «Богатырем», придется, конечно, еще целый день болтаться в океане. Из-под веды вряд ли кто нас слышал.
Кто-то потянул меня за ногу. Мишка.
- Чего тебе?
- Дай и мне подышать.
Я неохотно начал спускаться, уступая ему место. Он поднялся наверх, я хотел уже прикрыть за ним люк, чтобы не выстудило кабину…
Вдруг Михаил нагнулся в колодец рубки и крикнул:
- Самолет!
- Где?
Я торопливо поднялся к нему. Уместиться вдвоем в рубке было нелегко. Мы стояли в обнимку, тесно прижатые друг к другу.
Да, откуда-то из облаков доносился глухой рокот мотора!
Самолет! Значит, нас услышали, ищут!
Его не было видно за облаками, и, судя по затихающему звуку, он удалялся.
- Константин Игоревич, давайте ракетницу! - заорал я не в переговорную трубку, а прямо в шахту рубки.
Базанов подал мне ракетницу.
Я зажал ее обеими руками и спустил курок, целясь вслед затихающему за облаками гулу мотора. Вспышки ракеты я не увидел, ее скрыли нависшие облака. Тут же снова нажал курок. Потом выпустил третью ракету, четвертую… Базанов что-то крикнул мне снизу. Но я снова нажал курок… И вместо гулкого выстрела услышал сухой металлический щелчок.
- Осечка?
- Давайте еще ракеты, командир! - закричал я.
- Больше нет… Я же кричал тебе, чтобы поберег, - глухо донеслось снизу.
- Забавно, - пробормотал Михаил.
Я прислушался, вертя во все стороны головой и сняв шапку.
Было совсем тихо.
Самолет улетел, не заметив сигналов. А ракет больше нет, и рация не работает.
Вздохнув, я уже начал спускаться по лесенке, в душе кляня себя последними словами за такую промашку…
- Он возвращается! - схватил меня за плечо Михаил. - Слышишь?
Да, это слабый рокот мотора. Теперь он приближается!
Но что толку? Ведь он не увидит нас из-за туч.
И тут самолет вдруг вынырнул из облаков - совсем не там, куда мы смотрели, ошибочно ориентируясь по звуку.
Он мчался к нам совсем низко, почти касаясь воды. Значит, летчик видел ракеты.
Мы спасены!
ТАК ДЕРЖАТЬ!
1
Вечером в кают-компании «Богатыря» по настоянию начальника экспедиции кандидат биологических наук Михаил Андреевич Агеев сделал краткое предварительное сообщение о наблюдениях над поведением некоторых микроорганизмов планктона и о своей гипотезе по этому поводу.
Он был в черном костюме, тщательно побрился и даже причесал непокорные вихры. Но поскольку докладчик то и дело ерошил волосы, прическа его скоро приняла обычный вид.
Михаил уже заканчивал свое сообщение, когда в кают-компанию вошел дежурный акустик. Пробравшись к начальнику экспедиции, он молча протянул ему какую-то бумажку.
«Дед» свирепо глянул на него, громко засопел, но сдержался и полез за очками. Прочитав то, что было написано на бумажке, он вдруг громко, на всю кают-компанию, крякнул и посмотрел на докладчика.
Михаил остановился на полуслове.
- Скажите, Агеев… - начал старик, но, не докончив фразы, махнул рукой. - Ладно, продолжайте.
Михаил стал неуверенно продолжать, но «дед» тут же перебил его снова:
- Агеев, когда вы последний раз наблюдали за своими микробами?
- Последний раз? Перед тем, как идти сюда.
- Это около часа тому назад?
- Да. А что, Григорий Семенович?
- И как они себя вели?
- Нормально. Держались, как и прежде, примерно в центре пробирки. А что такое?
- А то, уважаемый исследователь, что ваша гипотеза яйца выеденного не стоит! - рявкнул старик, размахивая загадочной бумажкой. - Вы тут поете соловьем, мы все развесили уши, а именно в этот момент, всего пять минут назад, в сорока милях отсюда произошло очередное землетрясение. Вот мне только что принесли копию сейсмограммы.