Гости двигались по комнате, сопровождаемые шорохом шелка и атласа; среди них изредка мелькал красный офицерский мундир с блестящим латным воротником с позументом, что выдавало офицеров британской армии. Бетани не проявляла никакого желания знакомиться с вновь прибывшими. За столиком с пуншем она заметила Годфри Мэлбоуна, очень богатого и фантастично уродливого человека. Она вспомнила, как они дразнили его в детстве, сочиняя про него стишки. Теперь это казалось ей жестоким, поэтому, сделав над собой усилие, она улыбнулась и поздоровалась с ним.
Бетани потеряла счет, сколько раз ей пришлось бормотать вежливые и бессмысленные фразы людям, с которыми у нее не было никакого желания знакомиться. Чувствуя себя куклой, которую дергают за ниточки, она расточала деревянные улыбки Пирсам и Крэнуикам, Слокамам и Истонам. Кит Крэнуик снова подошел к ней. В своем парадном костюме он выглядел настоящим денди — кружевная рубашка, жилет из льняного батиста, вышитый ратиновый сюртук и зеленые бархатные бриджи до колен. Его напудренные волосы издавали тяжелый запах, который лишил Бетани аппетита к тонко нарезанному мясу и нежным бисквитам. Затем некоторые леди демонстрировали свое искусство, или его отсутствие, в игре на фортепьяно. Под строгим взглядом матери Бетани пришлось играть в паре с несколькими партнерами. Лица благовоспитанных джентльменов, казалось, расплывались и перепутались в ее голове. Одинаковые манеры и одежда делали их неразличимыми друг от друга.
Прием тянулся невыносимо долго. Наконец мужчины удалились, чтобы обсудить политические события, а дамы занялись сплетнями и болтовней о модах. Избавившись от кавалеров, Бетани приподняла пышные юбки и выскользнула через балконную дверь на веранду. Она с наслаждением вдохнула воздух, наполненный ароматом сирени, вышла в сад и опустилась на каменную скамью. Ее сразу же привлек шорок в кустах, рядом с верандой. Из кустов выпрыгнул бело-коричневый пушистый шар.
— Глэдстоун! — вскричала она, вскочив на колени, когда собака бросилась лизать ей лицо. — Несносное создание! Ты перепачкаешь песком мои юбки. Опять удрал из конуры, — смеясь, ругала она пса.
Глэдстоун смотрел на нее грустными карими глазами, виновато виляя коротким хвостом. Этого спаниеля Гарри подарил ей на Рождество семь лет тому назад, и он стал ее любимцем. Услышав, что в доме снова заиграла музыка, Бетани неохотно поднялась со скамьи.
— Пошли со мной. — Она похлопала себя по бедру. — Надо тебя привязать, чтобы ты не надоедал гостям. Думаю, мамины гости будут не очень довольны, если ты испортишь им наряды своими грязными лапами.
Собака поплелась за ней по садовой дорожке. Пообещав выпустить ее попозже, Бетани закрыла конуру на щеколду и направилась назад, к дому. Легкое дуновение весеннего ветерка и аромат сирени заставили ее заколебаться. Все в ней протестовало при мысли, что необходимо еще несколько часов провести в душной гостиной матери. Поддавшись неожиданному импульсу и повинуясь велению сердца, не чувствуя никаких угрызений совести, она повернула в обратную от дома сторону.
Наступили сумерки, и в конюшне зажгли лампу. Конюхи завершили на сегодня свои дела. Эштон задержался, чтобы в последний раз обойти свое хозяйство, проверить лошадей. Наступило время и ему прервать нескончаемую работу по уходу за лошадьми Синклера Уинслоу и подумать об отце и о Кэрри. Услышав легкие шаги, он обернулся. Больше всего его удивило появление Бетани Уинслоу. Эштон едва узнал ее в шелестящем пышном платье с глубоким вырезом, с высокой прической, украшенной ниточкой жемчуга. Ему все еще трудно было свыкнуться с мыслью, что Бетани уже не длинноногая загорелая девчонка, которая буквально ходила за ним по пятам. Сейчас лицо девушки выражало нетерпение и мольбу.
— Ты обещал взять меня с собой на прогулку верхом, — заявила она без всяких вступлений. Девушка приподняла пышные юбки и сбросила туфли на высоком каблуке. — Уверена, эти сапоги мне подойдут.
Она извлекла из ящика пыльную пару сапог. Надев их, Бетани бросила на Эштона вопросительный взгляд.