Что-то в том, как Труди сказала "шлепали", заставило Андерса почувствовать, что она сказала что-то более рискованное. Может быть то, как она подмигнула ему, когда сказала это.
"В моей семье," - продолжила Труди, "парни держат именинницу, а девочки дают ей шлепки - по одному за каждый год. Если она сможет выдержать это без крика, ей будет везти весь год."
"В моей семье так не делают," - запротестовала Кристина.
Карл выглядел неловко, поэтому Андерс был готов поспорить, что его семья практиковала некоторые вариации такого ритуала. Чет беспокойно переминался с ноги на ногу. Понятно, что Труди, возможно, переоценила свою точку зрения, но она не врала.
"Ну, ты, возможно, родилась здесь," - сказала Труди Кристине, "но твоя семья здесь относительно новая. Я жесткий, первопроходческий материал. Нам нет никакой пользы от слабаков и анютиных глазок. Я уверена, что и Стефани так думает. В конце концов, она ходит убивать гексапум голыми руками, если верить рассказам."
Стефани выглядела одновременно злой и попавшей в ловушку. Львиное Сердце прижался к ее ноге, его уши были обеспокоенно прижаты. Андерс видел, что Стефани не хотела, чтобы ее воспринимали, как слабака, но идея, чтобы ее удерживали и били, тоже не нравилась.
Труди сладко улыбнулась: "Ну, Стефани. Ты хочешь показать, что ты настоящая сфинксианка?"
В этот момент доктор Ричард подошел к двери: "Вы все ждете индивидуальных приглашений? Кушать подано!"
"Спасена звонком…" - тихо пробормотала Труди. "Но ведь наша Стефани всегда спасается, не так ли? Какая везучая девушка."
Никто не ответил, но более чем одна пара глаз посмотрела туда, где был Львиное Сердце, его шрамы и увечья были слишком очевидны, свидетельствуя о цене "везения" Стефани.
Андерс заметил, что взгляд Стефани был самым долгим.
По ходу обеда Стефани поняла, что наслаждается днем рождения больше, чем считала возможным. Да... Труди была здесь, но также были Чет, Кристина, Тоби и Карл. Джессика удивила Стефани, не подлизываясь к Труди (которая уже была здесь, когда Джессика приехала), а сделав себя частью общей толпы. И, что лучше всего, здесь был Андерс.
Погода для дельтапланеризма была отличной. Ее родители подарили ей один из своих подарков заранее - модифицированную подвеску, которая делала полет с Львиным Сердцем более безопасным, и в то же время позволяла Стефани более эффективно "компенсировать" вес древесного кота.
Она использовала ее, чтобы осуществить захватывающий нырок, позволивший ей обойти Труди. Она все еще была достаточно взволнована этим потрясающим опытом, что могла бы просто стерпеть "шлепки", если бы призыв папы к обеду не спас ее от унижения. Прямо тогда она чувствовала, что может стерпеть что угодно.
Может дельтапланеризм сделал ее такой уверенной? Стефани старалась не делать ее интерес слишком очевидным, но мама усадила Андерса Уиттакера через стол от нее, всего через одно место. Он выглядел очень, очень хорошо в зеленовато-кремовом пиджаке и брюках, которые он носил, но еще более восхитительно - потому что он не виноват, что был так красив - он отлично справлялся с беседой с незнакомыми соседями.
У Стефани был отличный повод много смотреть на Андерса во время первого блюда. Это была очень длинная лапша в соусе из кунжутного масла, подаваемая на квази-салате, листовым сфинксианском растении, на вкус похожем на салат-латук с легким оттенком лука. Это сочетание вкусов было одним из любимых для Стефани, а очень длинная лапша была традицией дней рождения в семье Харрингтон.
"Лапшу надо есть не разрезая," - объяснил Ричард Харрингтон, мастерски продемонстрировав, как накручивать ее вокруг пары палочек для еды. "Длинная лапша - символ долгой жизни, поэтому не режте лапшу, если не хотите резать собственную жизнь! Есть разные инструменты, так что попробуйте."
Все это сделали, с множеством хихиканий и несколькими протестами, когда лапша, казалось, жила своей собственной жизнью. Стефани хотелось сидеть рядом с Андерсом, чтобы она могла помочь ему, но наблюдать за ним - он просто мастерски обращался с палочками для еды - было почти так же хорошо. У него были великолепные губы. Ей стало интересно, как они будут целоваться.
Когда тарелки с лапшой опустели, Ирина обратилась к Андерсу.
"Доктор Хоббард," - сказала Ирина, "уже брала интервью у Скотта и Стефани, единственных живых людей, которых приняли древесные коты. Она воспользовалась близостью с двумя древесными котами, которых Ричард держал здесь для реабилитации после того дела с Больгео, чтобы собрать еще больше информации. Что твой отец надеется добавить?"