Андерс наклонился, чтобы поднять носилки, когда он поднимал их, его колени подгибались. Он заговорил сдавленным от усилия голосом.
"Может быть, но мне бы понравилось намного больше, если бы он просто признал, что…" Он постеснялся использовать грубые слова из уважения к Кесии, хотя он слышал, что она использовала и худшие.
"Что это в основном его вина?" Кесия хмыкнула, взявшись за другой конец носилок. "Что он вел себя бессовестно? Поверь мне. Ему не позволят забыть об этом."
Андерс подумал, было ли это предсказанием или угрозой - а может быть, и тем и другим сразу. Сначала он обрадовался. Потом он понял, что это будет значить. Если доктор Уиттакер будет опозорен, он потеряет проект. Андерсу не понравилась мысль о том, что доктор Уиттакер потеряет проект. Это означало бы оставить Сфинкс и древесных котов - и Стефани, которая становилась его другом, и Карла и Джессику...
Хуже того, это будет второй раз, когда ученые-инопланетники - не то чтобы Теннесси Больгео действительно был ученым, но Андерс слышал, как не один человек говорил о нем, как о "докторе Больгео" - не оправдала бы высоких ожиданий Звездного Королевства. Что это будет значить для древесных котов? По крайней мере, задержка с подтверждением их статуса разумных существ.
Андерс и Кесия были теперь одни - за исключением бессознательного Лэнгстона Нэца - и пока они медленно шли по тропе, которую обозначили он и доктор Калида, Андерс тихо сказал.
"Кесия, я знаю, что мой отец был идиотом, но… Вы понимаете, что если все это взорвется, проект обречен. Доктор Калида - ксенобиолог, интересующийся антропологией, она не может заменить его. Вы с Вирджилом зависите от исследований, которые вы проведете в этой экспедиции, чтобы закончить диссертацию... А Лэнгстон..."
Последовала долгая пауза, затем Кесия сказала: "Ты говоришь, что мы должны защищать доктора Уиттакера?"
"Я говорю," - сказал Андерс, "что он вел себя, как эгоцентричный идиот, но, как вы сказали, это "вытеснение". Ни одной минуты он не забывает о древесных котах."
"Нет. Только о людях."
"Тем не менее, подумайте об этом."
"Хорошо."
Если тащить все снаряжение с места, где затонул фургон, было тяжело, то тащить его обратно было в три раза тяжелее. Да, его было меньше - они отдали свой последний блок питания Дейси, и у них почти не осталось еды, - но они были намного более уставшими.
Запах дыма не стал сильнее, а может, их носы просто приняли его, как часть фона. Может быть, пожар даже взяли под контроль. Андерс не думал, что у него хватит сил снова подняться над кронами деревьев, по крайней мере, пока он не поел и, возможно, не вздремнул.
Он взял в руки мощный бинокль и осмотрел линию деревьев, пытаясь увидеть свой флаг. Его внимание привлекло движение вниз по дереву.
Он увидел их лишь на мгновение, четко очерченных на фоне листвы: двух древесных котов, серо-кремовых самцов. Андерсу показалось, что их взгляды встретились на расстоянии, хотя это было невозможно. Потом они ушли.
На мгновение Андерс подумал о том, чтобы рассказать остальным о том, что он видел, затем остановился. Что в этом хорошего? Его отец мог назвать его лжецом или, что еще хуже, настоять на том, чтобы они вернулись и посмотрели, может быть древесные коты еще здесь.
У Андерса болели ноги, шея, плечи и спина. В конце концов, лежать на одеяле и отдыхать, даже несмотря на давящую на него дополнительную гравитацию, было все, чего он хотел.
Закрыв глаза, Андерс не столько заснул, сколько свалился с обрыва в чистейшем изнеможении.
* * *
Обрадовавшись, когда прибыли Чет, Кристина и Тоби, Стефани знала, что они ведут проигранную битву. Ее охватило чувство неуверенности и вины. Если бы они не вмешивались, смогли бы древесные коты справиться со всем самостоятельно? Может быть, присутствие людей нарушило их обычные модели поведения?
Она вспомнила, как много лет назад на Мейердале она принесла домой, как ей казалось, брошенную маленькую белочку, как ее отец забрал ее, озабоченно наморщив лицо.
"Стеф, никогда не трогай детенышей. Вероятно, его родители были рядом, готовые помочь. Этот маленький... "
Он не сказал больше ничего, но Стефани могла сказать по его выражению лица, что он был обеспокоен тем, что ее действия обрекли маленькое существо на смерть. Оно было бы обречено, если бы ее отец не был ветеринаром и случайно не оказался дома. Этот опыт навсегда избавил ее от "усыновления" диких животных. Когда они покинули Мейердал, она нашла дом для своих любимцев, зная, что было бы жестоко перевезти их на чужую планету только потому, что она их любила.