— Да, он просил провести практические испытания. У этих аккумуляторов при одинаковом весе и объеме с обычными существующими запас энергии больше в десятки раз... Впрочем, все это вы узнаете из протоколов.—Ярцев помолчал, нервно постукивая карандашом по пальцу. — Настоящая проверка начинается только сейчас. Кстати, представитель из Москвы сможет точно определить практическую ценность этих аккумуляторов.
Он повернулся ко мне спиной и отошел в сторону.
Мне почему-то показалось, что последняя фраза о «представителе из Москвы» была произнесена с некоторой иронией — возможно, он не доверяет слишком молодому эксперту? Но и сам изобретатель не старше. Впрочем, дело, конечно, не в этом. Нервозность Ярцева была вполне естественна при данных обстоятельствах.
Заканчивались последние приготовления. Проверялись опытные асбестовые костюмы, доставленные из пожарной части, укладывались легкие кислородные баллоны, медикаменты — все, что могло понадобиться во время этого необыкновенного путешествия.
Радист так и не сумел вызвать остров. А если так, то не было смысла устанавливать в танке радиостанцию, тем более что это требует и времени и дополнительного места, уже занятого аккумуляторами.
Но вот как будто бы все готово. Ярцев с нетерпением ждал, когда отсоединят кабель питания, наконец сел на место водителя и, почему-то зажмурив глаза, повернул рукоятку контроллера.
Все как бы замерли: подполковник — с папиросой, которую не успел донести до рта, Беридзе — с повешенным через плечо кабелем, молодой курсант — с протянутыми к танку руками. Так на мгновение останавливается фильм.
Послышалось ровное гудение, задрожал люк на передней броне, люк на башне, и танк медленно двинулся.
Напряжение минуты прошло, Егор Петрович с наслаждением затянулся папироской, Беридзе бросил кабель и побежал за танком, а молодой курсант удивленно заморгал и совсем по-детски рассмеялся.
Тут я понял, что ярцевские аккумуляторы заслуживают самого серьезного внимания. Сравнительно небольшие и легкие, они отдавали такую мощность, что могли двигать тяжелый танк. Вот бы мне взять хоть одну банку для пробы... Конечно, потом, сейчас не до этого!
Времени оставалось немного. Каждая минута была дорога. Андрей быстро натянул асбестовый костюм, подбежал ко мне и, застегивая на ходу «молнии», взволнованно зашептал:
— Я уверен, что машина не подведет. Она часто испытывалась на полигоне... Но я боюсь — не найти их. В горящем лесу нет ни дорог, ни тропинок.
— Но зато есть радиостанция, которая приведет вас к острову.
И я посоветовал Ярцеву воспользоваться радиопеленгацией. Но так как подобной аппаратуры в танковом училище не было, то пришлось предложить свой приемник.
— У него специальная направленная антенна... Она скомпенсирована особым образом, — начал приводить я технические подробности и вдруг замолк.
Дело в том, что этим экспериментальным приемником со множеством ручек и кнопок было очень трудно управлять. Во всяком случае, в нашей лаборатории его пока еще никто не освоил. Мой начальник окрестил эту конструкцию «аккордеоном». На нем еще надо научиться «играть».
Однако, несмотря на это, я вскочил в первую попавшуюся машину и помчался за своим «аккордеоном» в гостиницу.
Бросив беглый взгляд на мое произведение, Ярцев вздохнул:
— Никто из наших радистов не разберется. Они ведь привыкли к стандартным рациям. — Он пристально посмотрел на меня и отвернулся к танку.
Что-то внутри у меня похолодело. Неужели я упущу эту единственную возможность совершить неповторимое путешествие в огненной стихии? А потом, самое главное— ведь я действительно могу помочь добраться до острова, если радиостанция не прекратила своей работы.
Но не хотелось думать об этом, и я решительно сказал:
— Поеду с вами. Действительно, с моей радиоигрушкой никто не справится.
Ярцев хмуро меня отговаривал, напоминал о риске, но чувствовалось, что он колеблется.
Подошел подполковник и, узнав, о чем идет речь, покачал головой:
— Сложный вопрос. Операция рискованная. Но если вы сами вызвались помочь спасению людей, то... — Он замолчал, отечески обнял меня и крепко пожал руку.
Мне навсегда запомнилась эта минута, хотя в го время я как-то плохо представлял, что ждет меня впереди, и если сознаться честно, то в этом решении немалую роль сыграла юношеская романтика, а не суровая необходимость — ведь там, на острове, люди.
Вскоре мы стояли у башни танка в белых комбинезонах с никелированными застежками, в белых шлемах и рукавицах. За спиной — похожие на ранцы баллоны с кислородом. Впереди нашей необыкновенной машины ревел другой мощный танк, который должен был отбуксировать нас к горящей тайге, чтобы не расходовать энергию раньше времени.