— Ваши друзья сказали, что вы радиоинженер. Если не ошибаюсь — коллега?
Не помню, что я тогда пробормотал, но, кажется, весьма категорично отрекся от столь лестного для меня предположения. Ведь, по существу, я был лишь начинающим конструктором, а не умудренным опытом специалистом, изучающим распространение радиоволн.
— Это ничего не значит, — отмахнулся профессор и вытащил откуда-то из-за моей спины приемник. — Ваш?
Пришлось сознаться, но я все еще не понимал, к чему он клонит.
— Мне неудобно вас утруждать, — извинившись, начал профессор, — да и обстоятельства весьма неподходящие, но за последние дни происходят редкие явления в ионосфере. А сегодня случилось что-то совершенно невероятное. Я не знаю, чем это объяснить... Возможно, ионизацией угольных частиц в пламени или частичным преломлением в слое Е...
Должен оговориться: вероятно, я не совсем точно передаю его речь и вовсе не об этом слое он упоминал. Потом он рассказывал о целом ряде не совсем понятных мне предположений, говорил, что якобы мне выпала редкая удача проследить за прохождением волн в сплошном огне. Тут могли быть интереснейшие явления... Во всяком случае, я даже растерялся и не знал, как воспринимать его слова. Что это — научный фанатизм или старомодное чудачество ученого? Пропала дочь, сам в огненном кольце, кислорода осталось немного — при чем тут явления в ионосфере!
— Вы, вероятно, принимали отраженные волны? — спрашивал он и тут же продолжал: — Я давал передачи на разных частотах, но самое главное — что не смог проверить десятиметровый диапазон... Приемник не успели спасти... Всех людей я отправил в экспедицию. Но вы-то, надеюсь, принимали эту волну?
— Не помню, — честно признался я. — На одном диапазоне было слышно, на другом нет. Я разные пробовал.
— И ничего не записали?
— Простите, Николай Спиридонович, я даже не подумал об этом.
Профессор с досадой приподнялся и зацепил лампочку, подвешенную под потолком. Она качнулась, и огромная тень с поднятыми руками заметалась по стене.
Натыкаясь на ящики, Николай Спиридонович отошел в дальний угол, постукал пальцем по стеклу прибора на шкафу передатчика и опять возвратился ко мне.
— Неужели профессор, который много месяцев подряд рассказывал вам о законах поведения радиоволн, не смог вдохнуть в вашу холодную душу хоть искорку той творческой взволнованности, что отличает ученого от ремесленника? Кто же читал у вас этот курс?
— Профессор Чернихов, — ответил я.
У входа заколыхался брезент. Вместе с клубами густого дыма на пороге появились Андрей и Сандро.
— Вали на острове нет, — сказал Андрей, приподняв маску.
Его голос звучал хрипло. Он закашлялся, закрыл рукой рот, снова надвинул маску и отвернулся.
Лампочка под потолком все еще раскачивалась, тени метались по стене. Наконец лампочка успокоилась, замерла, застыли и тени. Лишь у одной — огромной, Николая Спиридоновича, — я заметил легкое дрожание. Это вздрагивали его плечи. Трудно сдерживать горе.
Мост горит!
Позже мне рассказали, что когда я упал, то зацепился за какой-то провод. Это был провод от антенны, который я хотел найти. Он спускался в подвал, где спасались от пожара профессор и его дочь. Все остальные сотрудники ионосферной станции, как сказал Николай Спиридонович, были в экспедиции или по случаю выходного дня в городе. Пожар в тайге не дал им возможности вернуться обратно.
Услышав крик, Андрей и Сандро поспешили ко мне.
Быстро надели маску и, обнаружив провод антенны, спустились в подвал.
Там, зажимая рот платком, задыхаясь от едкого дыма, сидел у передатчика профессор Чернихов и посылал сигналы в эфир. Он работал на аварийном запасе ярцевских аккумуляторов. Вместе с небольшим передатчиком их притащили сюда, как только начался пожар.
Он даже начертил расписание работы радиостанции с указанием часов, минут и длины волны. Расписание было составлено с расчетом на трехдневную работу передатчика.
Оставив меня на попечение Николая Спиридоновича, Андрей и Сандро обыскали весь остров, по никаких следов Вали не было. Как же тут не волноваться?
...Николай Спиридонович сидел на ящике, опустив голову и смотря сквозь стекла маски на кирпичный пол.
— Сколько времени прошло с тех пор, как... Валя... — подыскивал слова Андрей.
Наклонившись еще ниже, профессор машинально надел асбестовые рукавицы.
— Примерно час назад, — глухо проговорил он.— Где-то здесь раздобыла старый противогаз и убежала. Сумасшедшая!.. Я старался ее отговорить.