– Вы бываете на встречах, Иван Иваныч. Вам звонят. И что?! – Она делала страшные глаза, надувая при этом пузырь из жвачки невероятных размеров.
– И что? – Он сидел на краю ее стола и целился кончиком карандаша в жвачный пузырь.
Попал! Бах! И пузырь повис лохмотьями на Маринких щеках и подбородке. Но она не обиделась, ловко собрала все лохмотья языком и снова принялась энергично жевать.
– И вы достаете свою допотопную раскладушку! Это не телефон, Иван Иваныч! Это конфуз, Иван Иваныч! Знаете, что о вас подумают в ту же минуту?
Он держал карандаш на изготовку, в ожидании нового пузыря, который должен был вот-вот вылезти из Маринкиного рта.
– Что?
– Что вы, простите меня, лох! И никто не захочет с вами иметь никакого дела!
– Да ладно! Из-за телефона? – не поверил он, двинув тощей задницей по столешнице.
– Не из-за телефона, а из-за того, что вы не уделяете должного внимания своему имиджу. А телефон – часть имиджа. Я уж не говорю о ваших рубашках и штанах, прости господи! Ладно, на это некоторые не обращают внимания. Но вот телефон, машина, компьютер – это все должно быть у бизнесмена первоклассным.
Маринка сплюнула жвачку в корзину для мусора, тем самым разочаровав его. Скрестила руки под полненькой грудью.
– Если вы собрались перещеголять своего напарника, то вы должны для начала достичь хотя бы его уровня, – нравоучительным, как у преподавателя, тоном проговорила Марина. – Вы видели его машину? Его пиджаки и галстуки? А запонки? Его запонки дороже вашего телефона, который я вас еле-еле уговорила купить.
– И ладно! – фыркнул он пренебрежительно, хотя ее слова его сильно задели. – Подумаешь! Он сколько в бизнесе крутится? А я? Я только начал! И дела-то, Маринка, дела уже идут!
– Не спорю, – она кивнула в сторону монитора. – За прошлый месяц заявок от клиентов столько, что нашему уважаемому Валерию Сергеевичу придется еще раскошелиться.
– Да ладно! – ахнул Иван с восхищением и тут же съежился, как в ожидании удара. – Блин, опять у него денег просить… Ныть начнет…
– А как он хотел! – фыркнула Марина. – Хочет иметь левый бизнес, хочет иметь прибыль – должен вложиться! Он рискует только баблом, а вы…
– А я?
Грищенко уставился на нее, как на оракула.
Маринка была его талисманом, его поводырем, музой, помощником. Маленькая, полненькая, с копной длинных волос, выкрашенных в густой черный цвет, с тремя сережками в каждом ухе, она казалась на первый взгляд непривлекательной и нелепой, о чем ему Мельников в первый свой визит в их офис и заявил.
– Ты что это за чудище посадил в приемной?! Лучше не нашлось?
– Лучшим и платить надо лучше, – промямлил Грищенко, глядя на Мельникова снизу вверх. – А эта за двадцатку пашет как лошадь – и секретарем, и бухгалтером, и менеджером по сбыту.
А про себя добавил, что еще и спит с ним за так. А за так, по его личному мнению, с ним спать мало кто согласился бы. Потому как был он мал ростом, рыж волосом, непривлекателен лицом и до недавних пор нищ как церковная мышь.
Маринку он нашел возле доски объявлений. Маленькая пухленькая девушка, обрывающая лепестки с телефонами возможных работодателей, в безобразно тесных и коротких шортах и майке в обтяжку, показалась ему напрочь лишенной принципов и комплексов. Он ее окликнул, представился и предложил работу. Она смерила его с головы до ног цепким взглядом и спросила:
– Спать, я думаю, мне тоже с вами придется, Иван Иваныч?
Он дико засмущался, его многочисленные конопушки на лице сделались темно-коричневыми. Он что-то невнятно промямлил и пригласил обсудить условия в его офисе. Офисом была двухкомнатная квартира на первом этаже многоэтажки, которую предприимчивые хозяева переделали под офис и сдавали в аренду. Тесная прихожая, потом крохотная комната, отведенная под приемную, и гостиная, в которой расположился он сам. В ней они и заключили соглашение на взаимовыгодное сотрудничество и взаимопонимание, расположившись прямо на полу.
– Вы суперский мужик, Иван Иваныч! – отдуваясь после трех порций секса с изголодавшимся Грищенко, провозгласила Маринка. – Но я все равно призываю к субординации.
– То есть?
– То есть я буду говорить вам «вы», и называть по имени-отчеству. Отныне вы мой работодатель, любовник, друг. Я буду служить вам верно и преданно, потому что…
Эту фразу она закончила месяцем позже, признавшись, что никто не брал ее на работу долгое время из-за ее нескладной внешности и независимого характера. И постель ее пустовала почти год до их внезапной встречи. Но после встречи с ним она вдруг поверила в свою и его счастливую звезду. И предсказывала ему шикарную жизнь в будущем. И он ей верил! И ценил ее. И прислушивался почти к каждому ее слову…