Взяв Пету на руки, я села, а затем и встала.
— Кактус, мне нужно идти.
— Я пойду с тобой. Он взъерошил волосы рукой, оставив их торчать в беспорядке.
— Я не смог тебе особенно помочь, когда ты была здесь в прошлый раз. Королева за мной пристально следила.
— Почему? — спросила Пета до того, как это сделала я.
Он криво усмехнулся.
— Я отверг ее приглашение в спальню.
Пета издала звук, который был чем-то средним между шипением и фырканьем, я решила, что она, наверное, ахнула. Подавившись, она сумела выговорить:
— Почему ты все ещё жив?
Кактус пожал плечами, но его губы дёрнулись.
— Я сказал ей, что мое сердце разбито девушкой из Края, и я дал Богине-матери обет безбрачия.
Я опустила Пету на пол, откуда она продолжала смотреть на Кактуса, ее мысли были написаны у нее на морде. Она ему не верила.
Моя очередь.
— И она тебе поверила?
— Я сказал ей, что все ещё люблю принцессу, похитившую мое сердце, и никогда не предам ее, даже если не смогу быть с ней, — сказал Кактус лёгким и дразнящим тоном, но в глубине его глаз я увидела преданность. Правду, стоящую за его словами. Я была той, кого он хотел. Я была той принцессой, о которой он поклялся другой.
Я отвела взгляд.
— Пета, как могла Фиаметта купиться на это?
— Сама удивляюсь, — сказала Пета. — Но это не значит, что такого не может быть. Королева очень скрытная и никому не доверяет. Даже своим детям.
Я вышла из комнаты и пошла по коридору.
— Ты можешь пойти, Кактус. Но если Фиаметта тебя заметит…
— Я вернусь. Не волнуйся ты так сильно, Ларк. Буду скользким как червяк.
Он побежал за мной и шлёпнул меня по заднице. Я изогнула бровь, взглянув на него.
— Кактус.
Всего лишь имя, простое предупреждение. Пета была не так деликатна.
— Держи свои руки при себе, придурок.
Мы втроём вышли от Кактуса в общую пещеру, и на мгновение я ощутила дезориентацию. Выйдя из зелёного, прохладного и цветущего сада, который создал Кактус, в пещеру из голого камня внутри горы, я несколько раз вдохнула, чтобы прийти в себя. Жар охватывал сильнее с каждым сделанным шагом, мы были словно в крохотной коробочке и не могли выбраться на воздух, на какой-то миг мной завладела паника.
Я хотела как можно быстрее прибежать к Бранду и спросить его, кто был с нами во время Путешествия, чтобы просто покончить с этим. Но если Кактус был прав, и королевские шпионы следили повсюду, слушали все, то мне нужно было действовать осторожней.
Спешно шагая, я направилась к мосту. Я ступила на арочное сооружение и пулей пронеслась по нему. Жар от лавы проникал в камни, из которых был построен мост, и не важно, насколько большими были эти камни.
Пета рысью перебежала мост, ее хвост промелькнул в воздухе, за ней не спеша прошел Кактус, он всю дорогу улыбался, глядя на меня. Я покачала головой и повернулась, уткнувшись в грудастую женщину. Врезавшись в нее, я отступила на пару шагов назад.
— Извините.
Она была ростом почти как я, в шесть футов, что было необычно. Ее волосы были темно-рыжего оттенка, а глаза светло-серыми. Если бы не ее огромная грудь, трудно было бы понять, что она женщина. У нее были невероятно широкие плечи и узкие бедра, а между ними чудовищного размера живот.
Она изогнула бровь, посмотрев на меня.
— Терралинг. Чего это ты тут ошиваешься?
Пета встала между нами, приняв форму барса, ее густая белая с черными пятнами шерсть подергивалась.
— Я присматриваю за ней, Фэй. Оставь замарашку мне.
Фэй громко рассмеялась.
— А, тогда она умрет в течение недели. Хорошая работа, невезучая кошка.
Она похлопала Пету по голове и зашагала прочь, все ещё смеясь. Я шагнула вперёд и прикоснулась к голове Петы.
— Не слушай их, — сказала я, понимая, каково это, когда тебя унижает твой народ.
Пета издала низкий рык.
— Мы не друзья, замарашка. Совершенно. Я делаю это, потому что должна.
Она уменьшилась до размеров домашней кошки и на негнущихся ногах зашагала от меня.
Спустя мгновение Кактус оказался рядом со мной.
— Она… чувствительная. Из фамильяров всех четырех семей Пета потеряла больше всего подопечных. Они постоянно умирают рядом с ней, но не похоже, что Богиня-мать собирается перестать давать ей задания.
— Чудесно. И теперь все будут думать, что я очередная в списке.
— А почему, по-твоему, Пета никому не говорит, что она твой фамильяр без крайней необходимости? — Кактус изогнул бровь, глядя на меня, и я поняла, что он был прав. Если Пета будет молчать, никто не узнает, что нас связывает, и, когда я умру, на нее не повесят ещё одну смерть.