Проклятье, это было тяжело.
— Не хочу ее расстраивать, но я не собираюсь умирать в ближайшем будущем, — проворчала я и пошла за своим фамильяром. Мой фамильяр. Это приятно звучало, даже если Пета и ненавидела меня. Может быть, я смогу достать нового фамильяра, если этот допекает меня. Такого, который будет терпеливым и милым со мной.
Пета тихо ждала у дома Смоук и Бранда. Она сидела и смотрела мимо меня немигающим взглядом. Меня это устраивало.
Я положила руку на торец двери и заглянула внутрь.
— Смоук?
Но мне ответила не Смоук, а их младший сын, Тиндер.
— Привет, Терралинг. А мамы сейчас нет дома, — он широко улыбнулся мне, демонстрируя отсутствие двух верхних передних зубов. Я улыбнулась ему в ответ.
— На самом деле, меня интересует, не знаешь ли ты, где твой отец.
Он несколько раз кивнул головой, и на секунду я увидела Кактуса, каким он был в детстве. Всегда готового к чему-нибудь интересному.
— Ага. Он внизу, на краю Шахты. Но, думаю, там слишком жарко для тебя. Ты сгоришь.
Я заставила себя улыбнуться, потому что он был прав. У меня не было защиты от жара и пламени.
— Спасибо, я буду осторожна.
— Я могу отвести тебя туда. Я только что плавал там с братьями, — он шлёпнул ладошкой себя по рту, и я вспомнила, что Смоук специально говорила им не плавать у Шахты. Я покачала головой.
— Все в порядке. Здесь Кактус, он отведет меня.
Кактус подмигнул мальчику.
— Кроме того, ты же не хочешь, чтобы твой папа узнал, что ты наведываешься в Шахту, когда тебе даже не положено знать, где она, правильно?
Тиндер кивнул с серьезным видом.
— Ты прав.
Он развернулся и убежал в дом, не успела я попрощаться с ним.
Стоящий рядом со мной Кактус ухмыльнулся.
— Они все находят Шахту раньше, чем им положено.
Я взглянула на Пету.
— Ты идёшь?
Она повела ухом, потянулась и не спеша пошла перед нами. Я подняла бровь, посмотрев на Кактуса.
— Ты все ещё хочешь пойти со мной? Уверена, Пета отведет меня туда без проблем.
Он сверкнул зелёными глазами.
— Я тебе понадоблюсь, Ларк. Просто я знаю это. Поэтому — да, я иду с тобой.
Я не стала с ним спорить. За время, что мы прожили врозь, он обрёл силу и стал орудием королевы против того, чего они боялись. Не плохой парень для моей команды, чтобы попытаться совершить невозможное. Мы прошли вдоль всей пещеры, и в дальнем ее конце перед нами открылся разлом в скале. Лестница вела вниз, от стен туннеля отражался тот же свет, что и в доме Кактуса и в основной пещере, свет, который использовался в темноте Шахты.
— Насколько глубоко?
Я наступила на первую ступеньку и почувствовала теплый камень босыми ногами.
— Намного, — сказала Пета. — До дна идти по крайней мере полчаса.
Проклятье, это долго. Но если я потороплюсь, уверена, что смогу сократить это время вдвое. Ускорившись, я с лёгкостью поравнялась с Петой, которая быстро бежала впереди, а белый кончик ее хвоста вилял из стороны в сторону, когда она прыгала на следующую ступеньку.
— Ларк, притормози, — меня догнал Кактус и прикоснулся к моей руке. Я взглянула на него.
— О чем ты?
— Ты бежишь, будто торопишься, — сказал он, замедляя свой шаг и удерживая меня.
Я нахмурилась, но не затормозила.
— Мы и так торопимся. На кону жизнь Эша, а я просто валялась на твоей кровати, словно в мире ничего…
— Полегче, полегче. Я знаю. Но тебе нужно было восстановиться, и это место было ничем не хуже любого другого, чтобы позволить твоему телу исцелиться, пока мы ждали Пету. Дело в том, что… если ты торопишься, люди будут больше обращать на тебя внимание. А тебе этого совсем не нужно, Ларк. Тебе совсем не нужно, чтобы тебя заметили здесь.
Он смотрел прямо перед собой и медленно шел, просунув большие пальцы рук под ремень.
Медленно шаг за шагом. Пета обернулась и фыркнула.
— Он прав.
Черт бы побрал это все, я просто хотела добраться до Бранда раньше, чем закончится день. В этом состояла ещё одна особенность пребывания в Шахте, которая давила на меня. Сколько уже прошло времени? Как я узнаю, что остался всего лишь день? Отсутствие солнца пагубно сказывалось на моей способности определять время.
И я спросила об этом Кактуса, но ответила Пета:
— Все идут спать, когда наступает ночь, так ты понимаешь, что день подошёл к концу. А когда ты просыпаешься, начинается новый день.
Она притормозила, и я наклонилась, чтобы поднять ее, прикоснувшись к ней только после кивка ее головы.