— Хм, я бы с удовольствием посмотрел на тебя на коленях передо мной, маленькая Терралинг. Ты хорошо смотришься внизу.
Я попыталась вырваться, но он сжал сильнее, и на мгновение мир исчез, и боль затмила сознание.
Я орала и визжала, с огромными усилиями я подняла голову, потому что даже это движение жгло порванные связки и сухожилия. Коул подхватил Ферн и увел ее подальше. Его глаза на миг вспыхнули зелёным, когда они встретились с моими.
— Прости, Ларк. Я не могу спасти тебя.
Я вздохнула.
— И никогда не мог. Это не новость.
Его взгляд заледенел, и Эндер за мной засмеялся.
— О, какой вспыльчивый. Я надеюсь, твоё заключение затянется на недели. Знаешь, я ведь один из стражников в подземелье. Я позабочусь о тебе. Лично.
И почему я не удивлена?
Время, казалось, остановилось, грохот сердца отдавался в висках, одетые в кожу Эндеры расступились. К нам шел мой отец, но я не надеялась, что он спасёт нас. Я потеряла веру в него давным-давно.
— Мне нужно переговорить с моими Эндерами, прежде чем они отправятся навстречу своему наказанию, — сказал он, и его обычно густой голос явственно подрагивал. Мэгги пробурчала:
— Если ты попытаешься их освободить, мы не станем мириться с этим.
Он отмахнулся от нее как от назойливой мухи и остановился передо мной. Он медленно присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Ваше Величество, — я склонила голову.
— Эндер Лакспер, я пытался защитить тебя от самой себя, но, видимо, ты обладаешь способностью находить неприятности везде, куда бы ни пошла.
Эндеры вокруг нас переминались с ноги на ногу, кто-то даже хохотнул.
Отец глубоко вздохнул, и из его лёгких вырвался влажный хрип.
— Богиня-мать велела тебе встретить свою судьбу в Шахте без моего вмешательства. У нее для тебя там есть задание, жизнь, которую нужно спасти.
Я подняла голову и по-настоящему посмотрела на него, когда до меня дошел смысл конца фразы. Он был бледен даже с учётом постоянного загара, глаза казались затуманенными, даже одежда висела как на вешалке. У меня сдавило сердце. Неужели один из лёгочных червей выжил?
Я спросила со всей мягкостью, на которую была способна:
— Ты болен?
Он склонил голову так, чтобы наши лбы соприкоснулись, его слова были только для моих ушей:
— Я думаю, что умираю, Лакспер. Во всем мире не сыщется лекарства от моей болезни. Я не знаю, почему Фиаметта послала своих Эндеров за тобой, ведь она клялась, что не держит зла на тебя и Эша.
Он поднял трясущуюся руку и обхватил мой затылок, прижимая сильнее к себе.
— Дитя, будь сильной и знай, что я сожалею за все обиды, нанесенные тебе, впервые я ясно это осознаю. Я благодарен этой болезни, жар смывает всю ложь, которой напичкала мою голову Кассава. Мы увидимся, когда будем вместе прогуливаться за дальней Гранью, но я буду молиться, чтобы ты не отправилась в это путешествие ещё тысячи лет.
Горло сдавило, я не смогла ничего произнести из-за комка в горле. Слезы покатились по щекам, когда он встал и пошел к Эшу.
— У тебя осталось лишь одно задание, Эндер. — Он прикоснулся к плечу Эша. — Ты знаешь, что я имею ввиду.
Эш сжал челюсти и медленно поклонился.
— Все будет сделано.
Рука короля опустилась с плеча Эша, и Ферн побежала за ним.
— Ты должен остановить их.
Он шел не останавливаясь, но я все равно услышала его слова:
— Я сделал все, что мог. Они должны пройти через это самостоятельно.
Эндеры сомкнули ряды, когда отец исчез с вцепившейся в него Ферн, Коул последовал за ними. Как бы то ни было, я могла, по крайней мере, сказать, что они пытались спасти нас.
Эш покачнулся вперёд, и Эндеры сосредоточили все свое внимание на том, как он сцепился с Мэтчем. Эндер позади меня лишь сильнее сжал пальцами плечо.
— Ты никуда не идёшь, Терралинг. По крайней мере, не туда, куда бы хотела.
Потасовка перед нами прекратилась, и рука Эндера сжала меня сильнее как раз перед тем, как краем глаза я заметила черную вспышку, и меня по голове огрели дубинкой, отправляя в небытие.
***
Комната королевы была темной, но это не имело значения. Человек, чьи воспоминания я видела, с легкостью крался здесь, не задевая мебель и безделушки, которые могли обнаружить его — а я была уверена, что это были воспоминания мужчины — присутствие.
— Проклятие, женщина, — прорычал он, — где, мать твою, ты это прячешь?
Он рыскал по комнате, которую я с трудом могла разглядеть в неясных отблесках. Ее построили в форме восьмигранника, стены были из гладкого черного камня, напоминающего дубинки, которые носили Эндеры Шахты. Посередине комнаты расположилась кровать, колонны из черного камня заканчивались изогнутыми остриями, с которых свисала прозрачная ткань, сверкавщая даже в темноте. Она крепилась подобно паучьей сети. Если бы я могла затряслись, я бы затряслась, но пойманная в ловушке чьих-то воспоминаний, я не могла пошевелиться.