Червивое дерьмо и зелёные палочки, я никак не могла рассказать ей об обладании Духом. Никак, если Кактус говорил правду о том, как она использовала людей. Я с трудом сглотнула.
Пета послала мне единственное слово, отразившееся во всем моем теле.
Солги.
Но ложь всегда раскрывалась, поэтому я выбрала максимально приближенный у правде вариант.
— Он хвастался кому-то об этом, когда думал, что я ещё не пришла в сознание. Говорил, что разделил с тобой постель, когда искал "это".
Она прищурилась.
— А как ты узнала про его руку, про шрам? Он редко снимает перчатки.
Кроме того случая в постели с ней, однако, это же не скажешь вслух. Иначе это, конечно же, значило бы, что я за нами следила во время полового акта. Что я и делала, но не по своей вине.
Под моей спиной гладкий камень разогревался, было похоже, что лава под нами поднималась из-за изменившегося настроения королевы. Это не хорошо.
Кактус прочистил горло, и взгляд королевы метнулся влево.
— Ты хочешь мне что-то сказать, Кактус?
— Да, моя королева. Ларк рассказала мне о том, что слышала, и мы как раз шли рассказать об этом Бранду. Ларк не знала, у кого был шрам, — это не объясняло, когда я видела шрам, но, возможно, эта уловка сработает.
Пета, стоявшая тихо во время разговора, медленно встала между мной и Фиаметтой, когда напряжение возросло. Фиаметта была не дурой, это было более, чем понятно.
Я с трудом сглотнула, но все же не пошевелилась. Фиаметта повернулась ко мне, направив жар от своей руки прямо ко мне в сердце.
— С кем он разговаривал?
— Я не знаю. Я лишь услышала, как он говорил это и увидела, что он почесал шрам перед тем, как снова потеряла сознание.
Она сильно прищурилась.
— А ты не думаешь, что бредила?
— Я знаю, что я слышала, — воспользовалась я шансом, который может как помочь успокоить ее, так и убить меня прямо на месте. Я села, из-за чего она подняла руку прямо к моему лицу. — Фиаметта, вы с Кассавой друзья. Ты должна как никто знать, что, являясь частью Края, я могу отличить бред от реальности с абсолютной точностью.
Она опустила руку, но продолжала внимательно смотреть на меня ничего не выражающим взглядом.
— Да, полагаю, ты должна была усвоить это, если хотела выжить в ее семье.
Ее семье. Словно Кассава до сих пор правила в Крае. Мне до зуда на коже хотелось расспросить Фиаметту. Спросить ее, что она знала о Кассаве и о планах этой суки. Почти так же, как я хотела разузнать о том, что было спрятано в ее комнате. О чем-то, из-за чего она предпочла убить небезразличного ей человека, чтобы сохранить это в секрете.
Королева Шахты сделала шаг назад.
— Ты добровольно встала на мою защиту, в противном случае на меня бы напали. За это я тебе признательна.
— Я спасла твою жизнь, — сказала я. — Отдай мне за это жизнь Эша, очевидно, что твоя жизнь намного более ценна, чем жизнь простого Эндера, на которого тебе плевать.
Пета едва слышно зашипела:
— Это слишком.
Я встала на ноги и отряхнула одежду. Возможно, это и было слишком, но я должна была спросить. Я должна была настоять, если это могло спасти жизнь Эшу.
Фиаметта рассмеялась, и я удивилась мягкости ее смеха. Настоящего смеха, не искусственного смеха королевской персоны.
— Ты так думаешь? А я нет. Моя жизнь, как жизнь королевы, не более ценна, чем жизни моих Эндеров и других людей. Я отдам свою жизнь за любого из них, Терралинг.
Ее слова остановили меня. Возможно, она не была так сильно похожа на Кассаву, как я думала.
— И ты нисколько не сжалишься над ним?
— Нет. На его руках четыре жизни. Четыре. В лучшем случае, я смогла бы простить ему одну, и помимо этого мне пришлось убить ещё одного Эндера, который занимал место в моей постели. — Она подняла бровь, а ее губы изогнулись в усмешке. — Разве что, возможно, ты захочешь занять его место?
— Как Эндер Шахты? — я растерялась и пыталась понять, пока не увидела ее мягкую улыбку и искрящиеся от смеха и желания глаза.
Вот дерьмо. Я думала, что слухи о ее либидо были преувеличением. Видимо, не очень сильным.
Я низко ей поклонилась.
— Благодарю, но вероятно, мне придется отказаться от твоего предложения. К тому же, я здесь всего на три дня.
Выражение ее лица снова стало нечитаемым, и она склонила голову.
— Ты знаешь больше, чем говоришь, и я думаю, в тебе и скрыто больше, чем ты показываешь...
— Я Эндер, — мягко произнесла я. — Больше ничего. Я буду делать то, что должна, чтобы защитить тех, кому это требуется. Не важно, кто они.
Ее взгляд снова стал холодным, и я поняла, что задела ее за живое, хотя вовсе этого не хотела.
— Ты можешь увидеться со своим другом. Я предлагаю тебе этот подарок за то, что ты рисковала своей жизнью для спасения моей, — она повернулась и направилась к тому входу, который взорвал Кактус. Он с трудом открыл его, подняв камни и скинув их в одну сторону. Королева так и не обернулась, и я осознала, как мне было страшно перед ней. У меня тряслись ноги, и мне пришлось сжать колени, чтобы унять дрожь.
Пета сжалась до размеров домашней кошки и рысью кинулась ко мне.
— Замарашка, ты что творишь, как ты могла отказать королеве? Когда она зовёт тебя к себе в кровать, ты идёшь!
Я фыркнула.
— Как бы мне это ни польстило, я не могу имитировать желание.
— Если ты хочешь выжить в Шахте, возможно, тебе лучше научиться "имитировать", как ты сказала, — проворчала она. Я сгребла ее и поцеловала в нос.
— Пета, я тебя люблю.
— Фу, отпусти меня, Терралинг!
— Вот видишь, — я опустила ее. — Я не могу имитировать.
Бранд сделал несколько шагов за королевой, потом обернулся и посмотрел на меня.
— Пета права, никто не отвергает королеву.
Я изогнула бровь.
— Даже ты?
— Даже я, — в его глазах были печаль и сожаление. Я подумала о Смоук, вынужденной делить его с их красивой, но такой смертоносной королевой.
— Возможно, если бы ей давали отпор чаще, она не была бы такой властной и изголодавшейся сукой, — но как только я произнесла эти слова, я поняла, что дело было не в этом. Она сказала, что ценит свою жизнь наравне с жизнями ее людей. И хотя это нисколько не помогло Эшу, я должна была отдать ей должное за то, что она, по крайней мере, не ставит свою жизнь выше их.
И тогда я осознала, что я потеряла своего козыря в рукаве. Предатель был мертв, а я не продвинулась ни на шаг к вызволению Эша из Шахты. Черт бы всё это побрал!
Я быстро приняла решение.
— Она сказала, что я могу увидеться с Эшем.
— Нет, не сейчас, — сказал Бранд. Я наклонилась и взяла копье, раскрутив его посередине и прицепив обе его половинки к поясу.
— Два вопроса, Бранд, — я скрестила руки и изогнула бровь, взглянув на него. — Почему я не могу его сейчас увидеть, и где, черт возьми, ты взял мое копье?
— Копьё было прислано твоим отцом. И ты не можешь увидеться с Эшем, потому что его сейчас лечат.
Мой отец... Мозг пытался переварить это.
— Мой отец прислал мое копье. И ты позволишь мне взять его?
И тут до меня дошла вторая часть сообщения Бранда, я встала перед ним, сжав руки в кулаки.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что его сейчас лечат?
Бранд пожал плечами.
— Эш затеял потасовку с другими заключёнными. Так что его слегка помяли. А что касается твоего отца, вот, он прислал записку вместе с копьём. Это попало сюда немногим раньше того, как я увидел тебя здесь на выступе. Ты можешь это взять только потому, что я поручился за тебя. Снова. Используешь его на ком-нибудь, и я окажусь вместе с тобой в застенках.
— Зачем тебе это?
— Ты уничтожила предателя, хотя находишься здесь меньше дня. Сама скажи, почему я доверяю тебе, — он достал из-под черного кожаного жилета запечатанное письмо и протянул его мне. Печать была из зелёного сургуча с оттиском прекрасного цветущего дерева. Я провела по ней большим пальцем и почувствовала нарастающий страх. Не открывая, я засунула его в свой жилет.