Прижав руки к земле, я послала волну силы через землю к статуе. От меня земля пошла рябью.
— Дерьмо, она увидит, откуда это исходит, — простонала я.
Казалось, Фиаметта не замечала волны, пока та не достигла статуи. Огромная обсидиановая огненная ящерица заскрежетала, когда волна покачнула ее основание. Фиаметта развернулась и прикрыла руками рот. Два Эндера по бокам от нее тоже развернулись, настал момент, которого я ждала. Я послала силу в камень, обнаруживая его частички и разделяя их по крошкам. Я сосредоточилась, сжав зубы.
Со взрывом, сотрясшим пещеру, статуя взорвалась на черные камни, раскидав их довольно широко, несколько камешков приземлились даже у моих ног. Я взяла один и засунула его в карман, не понимая зачем, но все же повинуясь своим инстинктам. Возможно, он понадобится мне позже. Фиаметта стояла спиной ко мне, но я просто смотрела.
— Богиня-мать.
— Беги, замарашка. У тебя не будет второго шанса, — Пета толкнула меня вперед, уткнувшись мордой мне в ноги сзади. Я спотыкаясь рванула вперёд за ближайший угол и в дом Бранда. Я побежала в свою комнату, остановившись, только чтобы взять простыню в ванной комнате. Окунув ее в таз с водой, я протёрла ею своё лицо и руки. Стекающая с меня жидкость была практически черной, как угодная пыль.
— У меня не...
— Просто поторопись, — Пета оглянулась через плечо. — Они ускорились. Она уже тебя подозревает.
Замечательно. Я швырнула влажную тряпку в таз и рванула через коридор в свою комнату. Пета проскользнула туда же, когда я закрывала дверь. Я стянула жилет и штаны, бросив их на пол, а потом забралась в постель. Шелковые простыни приятно холодили кожу и скрывали грязь на моих ногах, они прилипали ко мне, потому что я все ещё была влажной. Пета свернулась на изгибе моей шеи.
— Не открывай глаза, пока она не прикажет, — сказала она, когда я закрыла глаза, как раз в то же время дверь в комнату распахнулась.
Даже после предупреждения Петы, было сложно лежать расслабившись, дышать размеренно и держать глаза закрытыми.
— Терралинг, проснись, — приказала Фиаметта, и я медленно открыла глаза. Я моргнула пару раз, взглянув на нее, и без большого труда мне удалось зевнуть.
— Что происходит? — прошептала я, садясь и прожимая простыню к груди.
Фиаметта прищурилась, сделав шаг ко мне. И снова я подумала на долю секунды, что увидела розовое сияние в уголках ее глаз. Но оно исчезло, прежде чем я могла бы сказать об этом уверенно.
— Почему твоя кожа влажная? — ее слова вырвали меня из задумчивости.
Я нахмурилась, а затем медленно подала плечами, спешно придумывая ответ.
— Полагаю, вспотела. Здесь намного жарче, чем я привыкла в Крае.
Я не думала, что она может сощуриться ещё сильнее, но я ошибалась. Она свела брови, и в комнату вошли двое ее Эндеров. Я подняла руки, позволив простыни упасть, обнажая мою грудь.
— Я безоружна.
— Сомневаюсь в этом, как сильно сомневаюсь в том, что ты была здесь всю ночь. Как тебе удалось не заснуть, кода пробил колокол? — спокойно сказала она, ее тон был на удивление мягким. Червивое дерьмо и зелёные палочки, если она не верит мне, я ничем не смогу поколебать ее.
Пета спрыгнула на пол, потягиваясь.
— Моя королева, замарашка была здесь всю ночь, и я спала рядом с ней. Твоё предположение подразумевает, что она может каким-то образом противостоять нашей магии.
Фиаметта сверкнула глазами, переведя их с Петы на меня. Она наклонилась и взяла кошку, а я застыла с ощущением, что она прикоснулась к чему-то личному, на что я не давала разрешения.
Королева поднесла Пету к своему лицу.
— А почему я должна тебе верить, невезучая кошка?
— Потому что мое сердце всегда в Шахте, не важно к кому меня назначит Богиня-мать.
В ее словах была глубокая искренность, и по какой-то странной причине меня пронзила боль.
Фиаметта фыркнула.
— Посмотрим,— она аккуратно опустила на пол кошку. — Терралинг, пойдешь с нами. Пришло время тебе увидеть своего друга в последний раз.
Я схватилась за простыни, чтобы удержаться и вскочить с кровати, обнаружив всю грязь на ногах.
— Ты говорила — три дня, сегодня только второй день.
Один изгиб ее брови, и Эндеры приготовились.
— И если я решу убить его сейчас, я буду иметь на это полное право.
Я с трудом сглотнула.
— Так ты это решила?
Что бы я сделала, если она скажет "да"? Попытаться снести Шахту до основания? Вытащить Эша силой?
Я бы спровоцировала войну между нашими семьями, войну, которой мир не мог себе позволить, даже я знала это слишком хорошо.
— Нет.
Всего одно это слово, и я выпустила пар.
— Слава Богине-матери.
— Не благодарите ее пока, — рявкнула она на меня. — Никто из вас не в безопасности. Возможно, ты и спасла меня от предательства, но я не доверяю тебе. И не буду доверять. Я чувствую, что ты пытаешься втереться ко мне в доверие.
Я ничего не смогла с собой поделать, и мои глаза расширились, а она развернулась и гордо вышла из моей комнаты. Ее Эндеры тихо последовали за ней. Я вскочила с кровати и мигом натянула на себя все ещё тёплую одежду.
Что она хотела этим сказать? Втереться к ней в доверие, как меня можно было заподозрить в этом?
Пета мяукнула и прикоснулась к моему колену лапой.
— Подними меня, замарашка.
Я наклонилась и сделала, как она попросила, и она свернулась у меня на плече со вздохом, в котором слышалось облегчение, а ещё больше боль.
Я замерла на пороге комнаты, и очутилась шок, почувствовав боль глубоко в недрах Петы.
— Пета, она причинила тебе боль?
— Это ее способ заставить фамильяров говорить правду, — ее дыхание было прерывистым, ее ребра под моими руками были сломаны и смещены. Мои нервные окончания зажглись внезапной и острой яростью. Вот чем была та боль, которую я почувствовала, когда Фиаметта подняла Пету. Я зашагала через дверной проем и по дому, подпитываясь своим гневом.
Фиаметта стояла, ожидая меня со скрещенными руками, но я не притормозила перед ней. Я практически врезалась своим лицом в нее и подалась вперед всем телом, чтобы оттолкнуть ее назад.
— Если ты снова прикоснется к моему фамильяру, хоть раз, я обрушу всю эту гору тебе на голову. Поняла?
Пета застонала и спрятала морду за моей шеей, но я не отвела глаза от Фиаметты. Оба Эндера развернулись, когда я заговорила, но она подняла руку, останавливая их. Она посмотрела на меня нарочито безразлично.
— Она создание Шахты, поэтому подчиняется мне.
Я оттолкнула ее ещё сильнее назад своим телом, сделав ещё шаг.
— Она создание Богини-матери, дарованное мне. Она моя Фиаметта. Не забывай об этом.
Гора вокруг нас загрохотала, и красные всполохи магии возникли от пальцев до плеч Фиаметты.
— Желаешь сразиться со мной, Терралинг? Проиграешь.
— Не будь так уверена в этом, — рявкнула я, в первый раз видя следы магии над своими руками. Глубокий зелёный со следами проглядывающего сквозь него розового, придающего основному зелёному более насыщенный цвет.
— Может быть, ты и королева, но ты слепа. Кто-то хочет свергнуть тебя, но ты так самоуверенна, ты думаешь, что справишься с этим в одиночку.
Ее голубые глаза расширились.
— Я убила предателя.
Я сделала шаг назад и покачала головой.
— Ты думаешь, он был один? Он сказал, что у него был другой повелитель, кроме тебя. А ещё огненные змеи. Ты можешь истребить их, словно они ничего не значат.
— Что ты знаешь о огненных змеях?
Она подалась ко мне.
— Я знаю, что их заставляют нападать на тебя. Чтобы ты поверила, что они и есть настоящая угроза.
Ее глаза стали задумчивыми. Она подняла левую руку и поманила Эндера, стоящего там же.
— Что ты скажешь?
Он склонил голову.
— Никто здесь тебе не соперник, моя королева. Тебе нет равных и не будет ещё тысячу лет.