— Чего разинул рот, — сказал ему главарь. — Вода вскипела, вишь, выплёскивается… Кнута тебе надо, чтоб язык не распускал.
Кучер подошёл к костру, снял котелок, поставил на землю, взял валявшийся рядом тощий мешок и стал развязывать его.
Тёмная пелена замутила глаза ключника. Жди не прошенных гостей. Что теперь будет с ним, с Кириллом, с младенцем? Из еды у разбойников, кроме сухарей, ничего нет. Обнаружат скит, начнут шастать — несдобровать никому.
Позабыв про ушат, Изот выбрался из ельника и, не оглядываясь, что было ног, помчался к скиту.
Глава шестая
Кучер, Колесо и Одноглазый
Уже рассветало, когда Изот прибежал к скиту. День занимался пасмурный и тоскливый. Первым делом он ворвался в своё убежище. Младенец и старец не просыпались. Ключник лихорадочно заметался по углам, не зная, что предпринять в ожидании скорого прихода разбойников. Они могли быть здесь с минуты на минуту. Какая участь могла ожидать обитателей подземелья? Если их и оставят в живых, то разграбят всё то, что не пожрал огонь, что с таким трудом Изот наскрёб в кладовых, чтобы обеспечить зимнее полуголодное существование себе и подопечным. Если это случится, тогда неминуемая смерть от голода и стужи. Был бы он один, он бы не переживал так. Он бы схоронился в лесу. Но не покидать, не бросать на произвол судьбы старого и малого? Можно пробраться глубже в подземелье, переждать смертное время. Но сколько ждать? Час, два? Может, сутки, двое? Что взбредёт на ум разбойникам? Подземелья сырые. Сидеть в кромешной тьме, в сырости, без огня, питья и еды?! Притом разбойники наверняка обнаружат его обиталище, взломают дверь, думая, что найдут хранительницу, раз они знают о её существовании и тогда не станут с ними церемониться.
И Изот принял решение, по его мнению, самое правильное в сложившихся обстоятельствах. Он вынес на волю полмешка сухарей и прикрыл их досками. Сделал это в другом конце скита, подальше от землянки. Делал это затем, чтобы разбойники не узнали, что кроме Изота здесь есть и другие живые люди. Наверняка они его спросят, когда увидят: «А чем ты кормишься, такой-сякой?» А он им ответит, показав сухари, что, кроме этого пропитания, у него больше ничего нету.
Вернувшись в подземелье, он увидел, что Кирилл сидит на своей постели, свесив босые ноги. Вид у него был болезненный, нос заострился, волосы спутались, но глаза блестели, в них теплился живой огонёк.
— Отче Кирилл, — подошёл к нему Изот, — ты пошто встал? Лежал бы, отдыхал.
— Мне лучше, Изот. Голова не кружится и на душе легче стало.
— Слава Богу. Поправишься. Помяни мое слово.
— Бог даёт, Бог и отнимает, — проговорил Кирилл. — Уже утро? — спросил он, взглянув на Изота.
— Солнышко всходит, — машинально ответил ключник, раздумывая, что ещё предпринять, чтобы отвлечь разбойников от жилья.
— Я бы и поел немного, — сказал Кирилл.
— Вот это тебе пойдёт на пользу, — ответил Изот, подавая ему в осколке кринки разварной мед с водой и несколько сухарей. — Помочи сухариков, испей сыты. Запасов у нас немного, но зиму прокормимся.
Кирилл обмакнул сухарь в сыту.
Изот всё делал быстро. Он торопился — разбойники вот-вот нагрянут.
— Чего ты суетишься, Изот? — спросил его старец. — Собрался куда?
— Собрался, отче. Разбойники окрест объявились. Я на родник давеча ходил, видел их. Из Филипповой шайки. Видать Косого ищут. Скоро придут сюда. Мне отвлечь их надо от вас. Что у них на уме, один Бог ведает.
— Много их? — Кирилл перестал макать сухарь в сыту, обеспокоенный словами Изота.
— Трое.
— Откуда знаешь, что разбойники?
— Разговор их слышал. Лихие люди.
— Чего ж ты хочешь делать?
— Отвлеку их от жилья нашего. Тебе полегчало, стало быть, Бог услышал меня. Здесь всё есть, чтобы переждать это время. Отсидите с дитятей, сколько я буду отсутствовать. А я сделаю всё, чтобы разбойники не нашли нашу землянку. А то нам не сдобровать. Они злые, что Косого нету… Огонь, отче, не разводи, здесь тепло, мальчонку покормишь, соску хлебную дашь, а уж я…
— Бог тебе в помощь, — проговорил Кирилл, вздыхая. — Вот ведь невзгода какая… Не сомневайся, всё улажу, как ты наказываешь.