Ноги Нэнси подкосились, и она снова рухнула в кресло. На этот раз Ходж понял, что воспоминания вернулись к ней; шок разрушил блокировку, которую он установил в ее мозгу своей «регулировкой памяти». Ему показалось, что он видит, как в ее широко раскрытых глазах появляется ужасный образ развороченного черепа Реда Бартлетта, дополняемый ощущением горячего пистолета в ее руке. Затем кто-то истошно завопил, и по выражению лица Нэнси Ходж понял, что женщина не осознает, что вопит она сама, но остановиться все же не может.
Майор Ходж хотел, чтобы именно его люди первыми добрались до того сбитого «Мангуста». Если Толедо был на его борту, и если он еще жив, с ним нужно покончить как можно быстрее.
— Прошу прощения, майор, — прервала ход мыслей Ходжа его помощница. — Линия связи с Макалленом подготовлена. Пройдите, пожалуйста, в кабину «А».
— Благодарю, сержант. Есть какие-либо новости о полковнике Толедо?
— Пока никаких, сэр. Плотина и «ВириВак» уничтожены. Один самолет потерпел крушение за пределами территории, но у нас нет сведений о том, уцелел ли кто-нибудь.
— Немедленно посылайте туда спецкоманду, — приказал майор. — Никто не должен покинуть место крушения живым.
— Слушаюсь, майор.
Ходж взмахом руки отпустил женщину-сержанта, а сам прошествовал к кабине сверхсекретной связи. Ему предстояло осуществить последний грандиозный обман, эффектный театральный финал, который обезглавит руководство Садоводов и инфицирует Соединенные Штаты одним коварным ударом. Ангел исполнил свою миссию; для Эзры Невидимого наступило время предоставить «Пылающему Мечу» полную свободу действий.
Глава 4
Часы на стене пакгауза показывали 20:00, когда майор Рена Шольц и ее подчиненные заканчивали начатый менее трех часов назад монтаж трех временных изоляторов, используя несколько кабинок для свиданий, позаимствованных в расположенной неподалеку заброшенной женской тюрьме. Смонтированные на скорую руку изоляторы представляли собой герметичные кубы из толстого плексигласа со стороной в три метра, установленные на стеклопластиковой цистерне, доставленной со старого грузового судна из ближайшей гавани. В каждом изоляторе имелись койка, раковина для умывания и отхожее место. Это «оборудование» привезли с того же корабля. Больше всего волновало майора Шольц то, как обеспечить постоянную подачу воздуха в кубы.
Похоже, эта же проблема беспокоила и сержанта Третевея.
— Я понимаю, майор, каким образом воздух будет поступать внутрь, — сказал он, указывая на пыхтящий в противоположном углу пакгауза компрессор. — Но меня интересует, что мы будем делать с воздухом отработанным.
Сержант помог Рене установить на место последний кусок плексигласа, который она быстро прихватила клеем «Квик-Бонд», затем крепко затянул угловые зажимы и отступил от куба на пару шагов. Как и майор, Третевей буквально истекал потом.
Майор Шольц указала на муфту пожарного шланга, впечатанную с помощью «Квик-Бонда» в отверстие, прорезанное в плексигласе.
— Мы протянем отсюда шланги в холодильную камеру в соседней комнате, — начала объяснять Рена. — У нас есть штук двадцать пустых пластиковых канистр для воды, которые мы взяли у пожарников аэропорта; скоро должны подвезти еще. Будем наполнять их отработанным воздухом, удаляемым из всех трех изоляторов, а вследствие охлаждения объем его будет минимальным. Это лучшее, что мы можем предпринять в настоящий момент, но я надеюсь, что нам хватит этих емкостей. Не думаю, что мы останемся здесь очень уж надолго.
— А кто будет менять эти емкости по мере их наполнения?
Шольц вытерла пот со лба и улыбнулась — впервые за последние несколько часов.
— Придется нам самим, сержант.
— Позвольте задать вам вопрос, майор, почему именно мы должны выполнять эту грязную работу?
— Я знаю Соню и Гарри на протяжении почти всей их жизни, — сказала Рена, — и если уж их нужно содержать в изоляции хотя бы сутки, я хочу, чтобы они видели вокруг себя знакомые лица. Поэтому и вы тоже здесь.
Солдаты из спецкоманды Инженерного Корпуса, которых Шольц привлекла для выполнения этого задания, работали молча, изнывая от духоты; воздух в пакгаузе был настолько плотным, что им, казалось, невозможно дышать.
— Ребята все время были вместе, так зачем строить для них отдельные камеры?
— Таков приказ, — бросила Рена.
Недавно Шольц задала такой же вопрос и получила такой же ответ. Герильясы, экипаж вертолета, бригада скорой медицинской помощи — все они дожидались решения начальством их участи в примыкающем складе без таких роскошных условий, как в этих изоляторах. Когда Шольц поинтересовалась у своего шефа, что же будет с этими людьми, Трентон Соларис ответил: