Грузовик резко тормознул и, визжа покрышками по асфальту, остановился метрах в полутора от мальчика.
— Куда прешь, придурок! — проорал шофер. — Тебе что, жить надоело, деревенщина?
Потом он пригляделся и воскликнул:
— Пресвятая Богородица! Что случилось?
— Доктора, — сказал Рикардо. — Пожалуйста, доктора.
Водитель и его пассажир выбрались из кабины и подошли к детям. На мгновение все прекратили плакать.
— Откуда вы? — спросил водитель.
Рикардо указал назад, в сторону своей деревни, на клубы дыма, расползавшиеся над кронами деревни.
— Они сгорели, — пробормотал Рикардо. — Мама, папа, Мануэлито… все сгорели.
— Это были солдаты? — спросил пассажир, сузив глаза. — Мы не хотим неприятностей с армией.
— Они заболели, потом сгорели, — пролепетал Рикардо и указал в сторону города. — Доктора, доктора, доктора…
— Ну ладно, ладно! — оборвал его водитель. — Мы отвезем вас всех к доктору. Но что же все-таки случилось? Люди ведь не сгорают ни с того, ни с сего.
Роберто, который почти никогда не разговаривал, шагнул к мужчине и загундосил:
— Они упали, на них появился огонь, они загорелись. Они все сгорели.
Рикардо не хотел тратить время на пустые разговоры. Мария и остальные очень плохо выглядели и от них дурно пахло.
— Доктора, доктора, доктора…
— Хорошо, хорошо, — поморщился шофер. — Забирайтесь в кузов, только покрепче держитесь, чтобы не вывалиться.
Мужчины помогли детям залезть в кузов. Марию им пришлось грузить самим. Девочка уже умолкла; когда ее подняли за руки и за ноги, лоскутья скользкой кожи сползли у нее с запястий и лодыжек.
Оба мужчины испугались. Рикардо понял это по их округлившимся глазам и быстрым отрывистым фразам, которыми они обменивались друг с другом. Пассажира вытошнило после того, как они погрузили Марию. Рикардо не хотелось, чтобы они боялись. Мальчик хотел, чтобы они, взглянув на ожоги, сказали:
— Эй, дурашки, ничего страшного. Мы сделаем это, это и это, а потом вы все вернетесь домой.
Но дома больше не было.
Через заднее окошко кабины Рикардо видел, как мужчины оживленно жестикулируют. Время от времени они оглядывались на кузов, и водитель гнал машину еще быстрее.
Присев на корточки и держась одной рукой за передний борт кузова, Рикардо тупо глядел на почти невидимую дорогу позади грузовика. В кузове пахло, как от большой мертвой лошади, на которую они с Роберто однажды наткнулись в джунглях. Темнота сгущалась, и дети дрожали от встречного ветра.
Марию трясло так сильно, что ее колени стучали о спину Рикардо, а дышала она часто и неглубоко.
Рикардо первым спрыгнул с грузовика, когда они подъехали к больнице, и помог слезть с кузова своему брату, Роберто, руки которого тоже обгорели — он пытался помочь Лупите, когда та таяла там, в деревне. Пассажир остался с детьми, а шофер помчался в приемный покой за врачом. Марию пока не трогали, и девочка тихо лежала на грязном полу кузова, прикрыв глаза и раскинув лишенные кожи руки, над которыми уже вились невесть откуда появившиеся мухи.
Из дверей госпиталя выбежали несколько медиков, некоторые из них толкали перед собой металлические кровати-каталки на колесиках. Четверо из них положили Марию на каталку и накрыли простыней. Рикардо и остальных отвели в большую палату.
Вокруг было столько криков, плача и хныканья, что Рикардо совершенно ничего не понимал. Он отошел в сторону и молчаливо наблюдал, как медики разрезают на детях одежду, делают им уколы и обмывают их тела холодной водой.
Потом люди в белых халатах засыпали Рикардо градом вопросов.
— У вас в деревне был пожар?
— Нет, не пожар.
— Взорвалась бомба?
— Нет, ничего не взрывалось.
— Может, бензин загорелся? Или какой-нибудь химикат?
— Нет, нет! Они заболели, они упали, они сгорели!
— Они все deficientes, — вмешался в допрос человек в светлом костюме. — Мы не добьемся от них никакого толку. Надо сообщить в полицию, пусть она разберется, что происходит в деревне.
Рикардо плотно зажал ладонями уши и закрыл глаза, чтобы не слышать шума и не видеть всех этих орущих на него людей.
Внезапно медики прекратили кричать. Рикардо открыл глаза, чтобы посмотреть, что успокоило взбудораженных людей, и увидел, как в помещение вошел, шатаясь и держась руками за живот, водитель грузовика.
— Прошу вас, — прошептал он, ни к кому конкретно не обращаясь, — помогите мне. Кажется, я заболел. Я чувствую…