— Вряд ли, — ответила девушка. — Придется тебе придумать какой-то отвлекающий маневр, иначе нас схватят, прежде чем мы взлетим.
Гарри и Соню отделяли от их второго за три дня побега каких-нибудь полдюжины шагов, когда из-за вертолета вдруг вышел охранник и прыгнул в открытый люк — парня, видимо, настолько доняла жара, что он решил хотя бы ненадолго укрыться в относительной прохладе кабины.
— Проклятье! — процедила Соня сквозь зубы.
— Ничего страшного, — прошептал Гарри. — Не вечно же он будет сидеть там. У нас еще будет шанс, я уверен. Только не улетай без меня.
Гарри оставил Соню и направился ко входу в палатку, надеясь перекинуться парой слов с отцом, но Трентон Соларис остановил его. Соларис всегда казался Гарри чем-то вроде призрака, но сегодня в его запавших, обрамленных темными кругами глазах угадывалось какое-то испуганное выражение, как у побитой собаки.
— Гарри! — окликнул его альбинос. — На минуточку, пожалуйста.
Выйдя из тени палатки, альбинос снял правую перчатку и протянул юноше руку для пожатия.
— Примите мои поздравления, Гарри, — сказал он. — Вы вели себя достойнейшим образом. Ваша страна может гордиться вами.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Гарри. — Мой отец научил меня тому, о чем я даже и не подозревал. Раньше мы частенько ссорились, но сейчас мы больше понимаем друг друга, и я рад, что он остался в живых.
Соларис отвел взгляд от лица Гарри, затем снова посмотрел на юношу и, пожав ему руку еще раз, поздравил также и Соню.
— Для вас настала пора задуматься о том, чем вы будете заниматься в дальнейшем, — произнес альбинос назидательным тоном. — Вы оба обладаете качествами, которые принесут неоценимую пользу вашей стране.
— Если вы имеете в виду службу в Управлении, то я не уверен, что горю желанием работать под началом своего отца, — проговорил Гарри. — Я хочу сказать, что не переоцениваю свои силы и предпочел бы не искушать судьбу.
Соларис расхохотался.
— Думаю, из вас скорее выйдет неплохой государственный деятель, нежели агент, Гарри, — сказал он. — Но я — и в моем лице Управление — обещаю, что мы поможем вам в любых ваших начинаниях. А возможностей у нас много, очень много.
Соларис взмахнул бледной рукой, указывая на большой участок долины, залитый болотом.
Соня, прочистив горло, вступила в разговор.
— Что до меня, так мне хотелось бы принять участие в программе НАСА по колонизации Марса, но, судя по всем тем проблемам, которые имеются сейчас в Штатах, этому проекту не суждено осуществиться.
— Я ведь уже пообещал вам, что вы вольны выбрать себе любую стезю, — мягко заметил Соларис. — Но это только первый шаг. Остальное зависит от политиков. От хороших политиков.
Соларис подмигнул Соне и кивнул на Гарри.
— Вам нужен кто-то вроде него, чтобы привлечь их внимание.
У Гарри екнуло сердце при мысли о том, что Соня может отправиться куда-либо без него, но чтобы на Марс?..
Девушка, должно быть, поняла, о чем он думает, или, по крайней мере, догадалась по выражению лица.
Засмеявшись, она взяла его за руку.
— Ну что, малыш, хочешь стать мэром Марса?
— С тобой? — улыбнулся Гарри. — Сколько угодно.
Однако Гарри понимал, что все это — лишь притворство, шутка, способ сгладить остроту ситуации. Управление не выпустит их из своих лап, во всяком случае до тех пор, пока не разгадает все тайны, заключенные в их генах и митохондриях.
Он любил Соню, это правда, но это была уже не та безрассудная страсть, которую он испытывал к ней прежде. Теперь их любовь приобрела новое качество — она связывала воедино двух человек, прошедших огонь холокауста и сумевших уцелеть после него. Пока что Гарри играл в игру, предложенную Управлением, но он и Соня приготовились бежать, и юноша надеялся, что вскоре им предоставится такой шанс.
«Мы вырвались из одной адской бездны, — напомнил он себе, — вырвемся и из этой».
Соня легонько сжала его руку и, наклонив голову, прошептала ему на ухо:
— Все будет о’кей, господин мэр. Разве я когда-нибудь подводила вас?
Гарри вовремя проглотил чуть было не сорвавшееся с языка саркастическое замечание о ее пилотских способностях.
— Никогда, — сказал он.
Соларис со своей свитой вошел в «кают-компанию», которая фактически представляла из себя большущий прямоугольный кусок брезента, натянутого на дюжину шестов. При появлении Солариса оживленный разговор между Рико Толедо, Реной Шольц и Йоландой Рубиа тотчас же прекратился, а Гарри снова взглянул на вертолет с одиноким, изнывающим от зноя охранником.