— Вряд ли, — согласилась Леа. — Но все войны кончаются, и солдаты возвращаются домой. Этого ли опасается твоя госпожа?
— Моя госпожа теперь выше страха. — Было почти приятно произнести эти слова; а потом сказать то, чего она не говорила никому, даже господину Аи: — Она безумна, как и ее отец, но бог не дал ей своей милости. Моя госпожа считает, что, если ей удастся обрести сына, любого, где угодно, она будет в безопасности.
— Ты же понимаешь, что этого быть не может, — вмешался Иоханан, — если только она не найдет себе взрослого мужчину, закаленного в войнах. Вроде этого хеттского царевича. Жаль, что его убили. Египет бы возненавидел такого царя, но, насколько я знаю его соплеменников, он мог бы достаточно успешно противостоять врагу своей госпожи.
— Он бы долго не протянул, — сказала Нофрет. — Ей нужен египтянин, молодой и сильный. Такого она не нашла. Все подходящие умерли или находятся далеко отсюда. От них избавлялись по очереди, год за годом. И никто этого не замечал, кроме моей госпожи. Моей бедной госпожи, чей ум надломлен.
— Так ли это? — спросила Леа. — Может быть, она ясно видит, и эта ясность пугает ее, и она бежит от нее? Царица распознала врага прежде, чем кто-либо другой. А если она видит еще больше? Вероятно, она знает, что должно произойти.
— Прежде она никогда не видела так ясно.
— Горе способно открыть глаза сердца. А она за свою короткую жизнь испытала больше горя, чем многие женщины преклонных лет.
— И все же она сама не своя. Бродит вдоль реки, якобы разыскивая дитя в корзинке. Рассказывает сама себе сказки о детях рабов и слуг, мечтает взять одно, а всем остальным угрожать смертью, если кто-нибудь осмелится оспаривать права такого наследника на престол. Она сочиняет всякие дикие истории и с таким полетом воображения, какого не встретишь у женщины со здравым умом.
— И все-таки она продолжает править, и не так уж плохо, иначе люди заговорили бы об этом.
— О чем тут еще говорить? Царица посылала в страну Хатти за мужем. Одного этого безумства довольно.
Леа покачала головой.
— Я думаю, ты ее недооцениваешь. Она в огромной опасности и прекрасно сознает это.
— Тогда почему же, — сказала Нофрет с неожиданной горячностью, — царица носится в своей колеснице так, будто бессмертна, и бродит у самой реки, искушая крокодилов?
— Может быть, она хочет казаться своим врагам незначительнее, чем на самом деле.
— Не слишком ли хорошо она притворяется? Нет, моя госпожа хочет умереть. Она сама так говорит, и говорит правду.
Наступило молчание. Нофрет вдруг заметила, что стиснула свою чашку с финиковым вином так, словно хочет ее раздавить. Она расслабила пальцы, поднесла чашку к губам и снова отставила, не отхлебнув. Сладость вина помешала бы ей говорить.
Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Иоханан медленно произнес:
— Он сказал, что мы будем обсуждать все это. Что, когда пожелает бог, царица станет такой, как ты говоришь: слабой духом, хрупкой и в большой опасности. А когда ее враг получит желаемое, он избавится от нее и возьмет себе более покладистую жену, попроще.
— Кто говорил тебе такое? — Но Нофрет знала, кто. Ей хотелось изгнать это знание из головы. — Это мертвый человек! Он по-прежнему рассуждает обо всем и ни о чем? Значит, он был в Фивах? Ведь уже несколько лет, как ты покинул Синай!
— Он все знал. И знал всегда. Его бог все ему показывает. Ум более слабого человека уже давно был бы сломлен этим.
— Ну, его ум сломлен давно. — Нофрет сплюнула, нарочито грубо. — Стало быть, он все предвидел. И что же он нам советует? Убить ее прежде, чем преданный военачальник сделает это вместо нас?
— Она погибнет, если останется здесь, — сказала Леа. — У царицы нет друзей, после смерти мужа ее некому защитить. У нее нет сына; если она и родит его, младенец будет легкой добычей для врага. Дети так легко умирают, а она еще не родила ни одного, который прожил бы хоть немного. У царицы нет защиты и очень мало надежды. Ее господин умрет, и другой овладеет ею. Ни один царевич из дальних стран не появится, чтобы защитить ее.
— Он ее не убьет, — возразила Нофрет. — Этот человек не остановится ни перед чем, но он хочет обладать ею самой, не меньше, чем царством. — Она повторяла слова господина Аи, а почему бы и нет? Он был умным человеком.
— Твоя госпожа носит в себе царское право, но не сына для царя. Получив две короны, он сразу же начнет искать женщину, которая даст ему наследника.