Выбрать главу

У Нофрет не было причин сомневаться в этом. Сени обучила ее обязанностям служанки настолько хорошо, насколько ей позволило время. Много было сказано о царских требованиях и о том, чего ожидают от прислуги. Сени всячески подчеркивала, что важнейшими достоинствами являются молчаливость, исполнительность и полная незаметность.

Нофрет так и не научилась помалкивать, исполнительность проявляла, только специально вспоминая об этом, и уж никак не могла стать незаметной. Но она будет служить царевне, и вовсе не потому, что ходила, склонив голову и глядя только себе под ноги, как подобает прислуге.

— Давай поиграем, — предложила царевна. — Когда кто-нибудь рядом, изображай из себя безупречную служанку. Когда мы наедине, можешь говорить, что вздумается.

— Это сделка? — поинтересовалась Нофрет.

Царевна заметно насторожилась.

— Я царская дочь. Я никогда не заключаю сделок.

— Заключаешь, — возразила Нофрет. — Просто не называешь их так. Ладно, назовем это игрой. И ты не прикажешь меня высечь, чтобы я ни сказала, когда никого нет рядом.

— Смотря что ты скажешь, — ответила царевна.

3

Жизнь прислуги во дворце в Ахетатоне не слишком отличалась от жизни прислуги в богатом доме в Митанни. Так же нужно было выполнять множество разных поручений и тратить массу времени, угадывая в самых тонких, почти невразумительных намеках очередные желания хозяйки. И все же это была совсем другая жизнь.

Условия здесь были гораздо лучше, чем там, в переполненных, пропахших духами комнатах, в каких жила Нофрет. Тут она была обязана спать в ногах своей госпожи и поэтому расстилала циновку в комнате царевен, просторной и веселой, с высокими, ярко раскрашенными столбами, расписными стенами и роскошными мягкими коврами на мозаичных полах.

И еда тоже была лучше. Первой обязанностью Нофрет у новой хозяйки было пробовать всю пищу перед подачей царевне, а потом можно было доесть остатки. Боязнь проглотить отраву никогда полностью не оставляла Нофрет, но она была дочерью воина — ее учили быть смелой и презирать трусов.

Итак, она жила и ела почти как царевна, но все же была новенькой среди прислуги, которой во дворце было великое множество. Вскоре после разговора с царевной ее передали придворной даме в льняных одеждах, которая смотрела на нее с таким же презрением, как служанка, приходившая на постоялый двор, и приказала ее вымыть, осмотреть и, как она выразилась, почистить.

При этой чистке ей пришлось лишиться своих волос — роскошной, черной, отливающей на солнце красной медью вьющейся гривы, длиной почти до колен. Все остальные волосы на теле выщипали или сбрили, а потом натерли ее какой-то вонючей гадостью, чтобы убить остатки заразы, которая, как полагали эти самовлюбленные египтяне, гнездилась на ней. Нофрет стояла голая и дрожащая, пытаясь прикрыться неловкими руками, пока грубые пальцы шарили там, где им вовсе нечего было делать.

— Она девственница, — провозгласил ее мучитель.

Банная прислуга захихикала.

— Это ненадолго, — сказал один из них.

Нофрет с удовольствием выцарапала бы ему глаза, но ее ногти тоже были коротко подстрижены и подпилены.

После этих процедур у нее все болело и горело внутри и снаружи. Нофрет напоминала ободранный от коры прутик с белым концом — они смеялись и над этим, видя ее безволосую голову, бледную по сравнению с телом, коричневым от загара. Она дала себе клятву, что посчитается с ними. Как-нибудь. Когда сможет.

Нофрет проводила много времени с царевной, прислуживая ей и исполняя ее приказания, но она должна была подчиняться еще и начальнице над слугами, и управляющему дворца. Она могла стать объектом придирок любого из прислуги, кто был старше и сильнее — начиная от служанки, которая провожала ее в баню, а потом учила, как следует прислуживать царевне. Уроки Сени пошли впрок, но нужно было запомнить еще многое и все сразу. Слуг, не умевших учиться быстро, ожидала порка.

Это было совсем несправедливо и вовсе не интересно. Слабачка в глубине души Нофрет упрашивала ее пожаловаться царевне, но дочь воина распрямляла спину, поднимала голову и решала выдержать все. Даже если бы царевна и хотела, что она могла сделать? Ее вмешательство только ухудшило бы положение Нофрет, когда она снова окажется со слугами.

Девушка не помышляла о побеге, даже в снах, да и не собиралась бежать. Следовало доказать богам или Высшей Силе, кто бы ни заставил ее оказаться здесь, что она упрямей их.