Взгляд верховного чтеца снова переместился к картинке, менявшей цвет.
– Новая эпоха, – произнес он, размышляя вслух. – Эпоха тьмы…
Мой ба нырнул в вихри Дуата и понес меня назад, в мое спящее тело.
– Сейди! – позвал знакомый голос.
Я проснулась и села на постели. Сердце бешено колотилось. В окно струился серый утренний свет. А в ногах у меня сидел…
– Д-дядя А-амос?
Я даже заикаться стала от неожиданности.
Он улыбнулся.
– С днем рождения, дорогая. Извини, если напугал тебя. Я несколько раз стучал в дверь, но ты не отзывалась. Это меня насторожило, вот я и вошел.
Дядя выглядел вполне здоровым. В одежде он по-прежнему следовал моде. Глаза скрывались за очками в тонкой оправе. На голове красовалась шляпа-«пирожок». Черный итальянский костюм делал его чуть выше ростом и чуть менее полным. Длинные волосы дядя заплел в аккуратную косичку с вкраплением блестящих черных камешков. Обсидиана, наверное. Амос выглядел как джазмен (кем он и являлся) и как… афроамериканская версия Аль Капоне (кем он, естественно, не был).
Я хотела спросить, когда он вернулся, но тут на меня нахлынуло все, что я видела и слышала в Зале эпох.
– Я только что вернулся из Египта, – опережая мой вопрос, сказал дядя.
Я шумно, с присвистом, вздохнула. Совсем как «мороженщик» Владимир.
– И я только что оттуда. И новости совсем дрянные. Нас собираются уничтожить.
4. Армагеддон в день моего рождения
Сейди
Я торопливо выложила дяде всю жуть, увиденную и услышанную в Зале эпох. После этого оставалось только одно: хорошенько позавтракать.
Мой рассказ выбил Амоса из благодушного настроения. Он сказал, что нужно собрать весь Двадцать первый ном (так называется наш филиал Дома жизни). Мы договорились встретиться через двадцать минут на веранде.
Я быстренько сбегала в душ и стала соображать насчет одежды. По понедельникам я преподавала симпатическую магию. Для этого требовалось соответствующее полотняное одеяние. Но сегодня понедельник совпал с днем моего рождения. Я знаю, что даже в самых строгих фирмах человеку в такой день положен выходной.
При тех обстоятельствах, в каких мы все завязли по уши, я сомневалась, что Амос, Картер и Баст позволят мне смотаться на денек в Лондон. Однако я решила думать в позитивном ключе. Я надела джинсы, топик на лямках и кожаную куртку. Из обуви – свои любимые армейские ботинки. Неподходящий наряд для магии, но сейчас меня распирало от бунтарского духа.
Жезл и восковую фигуру (помните мини-Картера?) я запихнула в свою сумку для магических принадлежностей и уже хотела повесить ее на плечо. Потом раздумала. Ну что я, солдат, чтобы повсюду таскать с собой амуницию? Даже на собственный день рождения!
Потом я сделала глубокий вдох и сконцентрировалась на открытии Дуата. Противно сознаваться, но здесь я – полный профан. И почему способности у нас не поровну? Картеру достать что-то из Дуата – раз плюнуть. Не успеешь глазом моргнуть, а у него уже меч в руках. А вот мне на это требуется минут пять и даже десять, причем с полным вниманием, отчего меня начинает тошнить. Куда проще закинуть сумку на плечо. Но если мы с девчонками куда-нибудь пойдем, к чему лишний груз? И без сумки тоже никак нельзя.
Наконец воздух вокруг меня задрожал и заискрился. Верный признак открытия Дуата. Я закинула туда сумку. Удобное хранилище, если, конечно, я потом соображу, как ее оттуда достать.
Оставалось взять с комода вчерашний свиток и отправляться на веранду.
Когда наша орава завтракает, в доме устанавливается странная тишина. Большой зал устроен так, что туда выходят балконы комнат всех четырех верхних этажей. Обычно у нас очень шумно, но я помню пронзительную тишину, когда мы с Картером вернулись сюда в Рождество.
Большой зал остался почти таким же, как прежде. В середине стоит громадная статуя Тота. На стене – коллекция дядиного оружия и его же джазовых музыкальных инструментов. Перед камином размером с гаражные ворота – ковер из змеиной кожи. И конечно, куча признаков того, что в доме обитают два десятка юных магов. На кофейном столике – впечатляющий набор пультов, айподов, пустых пакетов из-под чипсов и прочей еды. Тут же – глиняные фигурки шабти. На лестнице я чуть не споткнулась о грязные кроссовки Джулиана – только у него такие лапы. А один из наших охламонов – скорее всего, Феликс – магическим образом превратил каминную топку в кусочек Антарктиды со снегом и живым пингвином. Феликс обожает пингвинов.
По всему дому сновали магические тряпки и швабры, наводя чистоту. Я невольно пригнулась, чтобы не попасться одной из них. Почему-то эти роботы принимают мои волосы за участок грязного пространства.