Лейтенант мотнул головой – уходим в сторону. Группа «леших» потянулась за командиром.
– Пару гранат бы в этот вертеп, – злобно просопел Ершов, – будет им ужин как в лучшем московском ресторане. И курочка наша, советская, и хрен с чесноком… Товарищ лейтенант, а у нас сегодня ужин запланирован? Или до победного прикажете?
Слева за лесополосой гудела дорога. Шли грузовые автомобили. «Деревня Крутиха, – делал мысленные зарубки Глеб. – Дислоцирована, по малым меркам, венгерская рота. А при достаточном воображении – батальон. Точнее бы узнать. Значит, снова отвлекаться и рисковать. До места выполнения задания еще полночи киселя хлебать – задание важное и должно быть выполнено. Но и то, что было здесь, в «водоразделе» – не менее важно, и если проигнорировать, последствия будут плачевными…»
Бледнели краски дня. Солнце ушло за деревья, по округе расползалась дымчатая полумгла. До полной темноты оставалось часа три.
Телефонный провод вился по поляне, Шубин чуть не споткнулся об него. Махнул рукой: бегите дальше, сам присел на корточки. Разведчики скрылись в кустарнике, залегли, с интересом уставились на командира. Еще один провод! Неужели не дадут перерезать? А в этом, кстати, есть смысл.
Глеб прыжками добрался до своих:
– Осмотреться, товарищи красноармейцы. Направление – на юг. Задержимся здесь ненадолго.
– И правильно, товарищ лейтенант, – заулыбался Дубровский, – все равно отдыхать пора, заодно и совместим, так сказать…
Тропинку через кустарник до ближайшего оврага протоптали за пять минут. Люди рассредоточились, взяв под наблюдение приличный сектор.
Шубин выбрался на опушку, прислушался. Природа потускнела и затихла. Стихли звуки с дороги. Замолчали, почуяв вечер, лесные пичужки, лишь в чаще покрикивали голодные совята, и неугомонный кузнечик на лужайке выводил скрипичные трели.
Глеб вынул нож, потом задумался, убрал и стал пальцами перегибать провод. Делал это, пока под оплеткой не хрустнул металл. Посидел еще немного, задумчиво глядя по сторонам, потом подался к ближайшим кустам.
Разведчики терпеливо ждали. До поврежденного провода было метров двадцать открытого пространства.
– Усну сейчас, – прошептал сержант Климов и клюнул носом.
– Подъем, сержант… – зашипел Чусовой. – Проспишь самое интересное…
Молчали минут десять, наблюдая, как засыпает природа, удлиняются тени от деревьев.
– Эй, математик, – толкнул Карякин в бок Дубровского, – предложи какую-нибудь задачку.
– Могу предложить уравнение с тремя неизвестными, – прошептал Влад. – Тихо, Паша, варежку заткни…
Вправо, за перелески, убегала тропинка. На ней показались трое венгров – в серо-зеленой форме, напоминающей обмундирование вермахта, в стальных касках. Двое медленно шли по тропе, держа наизготовку карабины, смотрели по сторонам. Третий – в стороне, как-то вприсядку, пропускал через пальцы телефонный провод – искал повреждение. Карабин болтался у него за спиной. По левому бедру скребла тяжелая сумка в форме военного ранца. «Связист», – догадался Шубин.
– И что тут неизвестного? – фыркнул Карякин. – Все понятно и даже скучно. Хорошо хоть всю армию с собой не привели.
– Заткнись! – разозлился Глеб.
Солдаты приближались. Двое с карабинами вышли на поляну, стали осматриваться. Пальцы поглаживали спусковые крючки, это было не очень здорово. Хорошенько присмотревшись, они вполне могли бы обнаружить под кустами несколько пар любопытных глаз.
Третий продолжал манипуляции, перебираясь с места на место. Наконец он нашел разрыв! Вскинул голову и что-то бросил своим товарищам, не вставая с корточек. Те еще раз осмотрелись и направились к нему.
Шубин мысленно похвалил себя за то, что не стал резать провод. Связист что-то быстро заговорил, поднял провод, стал показывать. Его спутники нагнулись, разглядывая повреждение, стали обсуждать.
Ситуация была неоднозначная. Провод изначально мог иметь дефект – не факт, что это диверсия. А если диверсия, то – какая-то детская! Солдаты засмеялись. Один загородил другого.
Разведчики нервничали. Венгры разошлись в разные стороны. Один закурил. Другой перехватил карабин левой рукой, достал из кармана носовой платок, стал вытирать вспотевший лоб. Жара к вечеру спала, но он почему-то вспотел. Добрый знак – пальцы уже не поглаживали спусковые крючки!
Связист опустился на колени, перерезал провод, стал зачищать концы. В природе и окружающем пространстве ничего не менялось. Захватчики успокоились, бдительность притупилась. Оставалось только дождаться удобного момента и…