Глава 3
Я нажала на зеленую кнопку рядом с моей головой, и теплая мягкая розовая вода брызгами вылетела из металлической насадки. Она пахла розами, и чувство успокоения захлестнуло меня.
Я никогда не была в душе подобном этому, вплоть до нескольких прошедших дней. Греческие мраморные сидения выстроились в ряд вдоль стен с мозаичной плиткой, уложенной в уточенных и сложных узорах на полу. Вода очищала и обмывала моё тело и душевно, и физически. Более мощный аромат роз и вода, более мягкая, чем раньше, ласкала мою кожу, создавая небольшие волны вдоль моей всё ещё измученной плоти. На коже под действием горячей воды мои уже зеленоватые, жёлтые синяки становились темнее и более заметными.
Напряжение в мышцах и пульсация в голове начали испаряться, как только тепло и запахи окутали меня. На данный момент такой душ становился пиком каждого дня.
Я потерялась в череде мыслей, крутившихся в моей голове, подобных безжалостному вихрю.
Я всегда удивлялась историям папы, и действительно ли Пейя находилась внутри Бермудского треугольника. Часть меня всегда чувствовала, что истории отца могли быть реальными. Но я никогда не представляла, что они будут аж настолько реальными. Одним из вещей, которые я помню, это то, что Пейя была царством скрытым от людского мира за заколдованной стеной, царством, где существовали драконы и магия.
Констанс объяснила, что им прошлось наложить на стену заклинания, чтобы защитить магию от людей; темные, эгоистичные люди хотели использовать и злоупотреблять магией для своей выгоды. Уже после того, как стену создали, они поняли, что драконы могли пересекать ее. Как только человек попадал в Пейю, он уже не мог вернуться обратно. Я расценила это, как покупку билета в один конец до Нетландии. Это единственное, что волновало меня; папа, должно быть, рассказывал мне об этом, но почему я не могла вспомнить, и это поднимало больше вопросов.
Пока вода продолжала стекать по мне, я изо всех сил пыталась принять смерть папы. Небольшая часть все еще чувствовала себя в ответе за него. Его смерть и реальность, что драконы существовали, были причиной, почему я провела почти пять дней в этой больнице.
Я ненавидела больницы больше, чем переезды, но Констанс действительно была добра. Она и Джулия, ее помощница, были моей единственной компанией с тех пор, как я прибыла сюда. Мастер Лонгвей, профессор Драконии, в которой была расположена эта больница, также заходил без предупреждения время от времени, чтобы проверить мое восстановление.
Он дал мне мудрый совет: если я хотела сохранить свое здравомыслие, то должна была столкнуться с тем, что было за пределами. Сегодня я неохотно решила ему последовать.
Я не хотела оказаться в психушке только потому, что не могла принять реальность, хотя магия и драконы встречались только в сказках.
К счастью, нет худа без добра вокруг этого мрачного облака. Моего родимого пятна.
Если смотреть правде в глаза, метка, как у меня, была делом обычным. У многих людей были такие. Врачи диагностировали такие метки, как дефекты пигмента.
В моем случае метка была ужасной темной каплей над коленкой, которая мешала мне носить шорты даже при жарком лете. В Пейе это было что-то значительное. Люди относились с уважением, и, по словам Джулии, большинство людей убьет за такую темную каплю как у меня. Что это действительно означало, я все еще не выяснила, но это был мой билет прямо в Академию Дракония.
Я глубоко вздохнула и вылезла из душа. Мурашки поползли по коже, когда прохладный воздух подул на мое теплое тело. Я быстро хватила большое, белое полотенце, висевшее на крючке рядом с душем, и попыталась сохранить часть тепла.
— Елена, ты в порядке? — Констанс мягко постучала в дверь.
— Минутку, — прокричала я, вытирая полотенцем длинные волосы. Принять душ — это замечательно, а одежда, которую мастер Лонгвей дал мне, идеально подошла.
Перед тем как сорвать ярлычки с вещей, я прочла на них надпись «Веточки», сделанную большими жирными буквами. Мастер Лонгвей принес их в прошлый вечер, когда заходил, чтобы проверить меня. Джинсы были такими, которые я всегда хотела: выглядели, будто их слишком часто стирали, поэтому они смотрелись действительно старыми. Изумрудно-зеленая кофта подходила к цвету моих глаз, и сандалии были точно по размеру.
Как он узнал размер? С его чувством стиля, мне повезло получить модный наряд.
Папа никогда не покупал мне вещи, которые я действительно хотела. Я всегда проносилась с ним по магазинам слишком быстро, чтобы что-то примерить, так что моя одежда всегда оказывалась либо слишком маленькой, либо слишком большой. В горле встал комок от воспоминания. Я сглотнула слезы, отгоняя их на задний план, стараясь покончить с рыданиями.