Беги, Форест, беги2.
Я прикусила щеку изнутри и подавила смешок.
— Драконы бывают всевозможных размеров и цветов. Они начинают жизнь как яйца, которые могут быть от одного до четырех футов в длину, — профессор Грегори взял огромное яйцо с твердой, жесткой поверхностью. Резкий свет в аудитории превращал потустороннее мерцание яйца в забавное зеленоватое сияние. Он передал его блондинке в первом ряду, чтобы она пустила его по кругу, когда закончит свой осмотр. Я не хотела находиться рядом с этой штуковиной.
— Сэмми вылупилась из яйца? — спросила я у Бекки шепотом.
— Ага.
— Размах крыла дракона может достигать 170 футов, — голос профессора Грегори отзывался эхом в лекционной аудитории. — В глазу у дракона большая радужка и вертикальный зрачок, как и в кошачьем глазу. Может ли кто-нибудь сказать, почему?
— Я уверена, Райли знает, — прошептала Бекки.
Я знала о кошках, потому что прикармливала много дворняжек, во время нашей жизни в бегах; это было легче, чем заводить друзей, когда тебе все равно приходится уезжать. Я неуверенно подняла руку. Бекки и профессор Грегори были удивлены.
— Елена?
Весь класс развернулся и уставился на меня. Можно было бы услышать, если бы упала булавка, настолько стало тихо.
— Ну, если глаз такой же, как и у кошки, то зрачок может расширяться, чтобы принять больше света, — ответила я, не совсем уверенная в своём ответе.
Он улыбнулся.
— Ты права. Молодец, — он бросил плитку шоколада в мою сторону.
— Он тоже читает лекции с шоколадками, — сказала Бекки.
— Человеческие глаза часто другого цвета, чем у дракона. Они могут быть желтыми, золотыми, зелеными, оранжевыми, красными или даже серебряными. Они защищены кожистым наружным веком и тремя гладкими внутренними веками. Внутренняя мембрана — кристально чистая и защищает глаза от повреждений во время полета, — он нарисовал на доске и указал на различные части. — Другие два века, в основном, служат для поддержания глаз в чистоте. Они не такие толстые, как внутренней мембраны. Дракон может использовать эти внутренние веки, чтобы защитить глаза от внезапной вспышки яркого света.
Мел скрипнул по доске, и все поежились.
Профессор Грегори бросил мел в корзину и схватил еще один.
— Простите, — сказал он и скорчил рожицу.
Класс рассмеялся.
Мы изучали глаза драконов в течение следующего часа. Я никогда не наслаждалась прежде уроками. Всякий раз, когда я задавала Бекки вопрос, а она шептала в ответ «да», я снова возвращалась к жизни.
Прозвенел звонок, и все повскакивали с мест. Бекки схватила мои книги и закинула их в свой рюкзак.
— Первое, что мы тебе завтра возьмем, это рюкзак, — она бросила ремень через плечо.
— Прости, хочешь, я понесу? — спросила я, видя, как она сражается с тяжестью.
Она отмахнулась от меня.
— Не хочу, чтобы ты потянула еще мышцы.
Все мышцы в моем теле все еще болели. Я жаловалась, когда считала ступени, ведущие к общежитиям.
Она рассмеялась и потянула меня вперед. Если я думала, что Бекки не заметила мою чувствительность, то, конечно же, она отметила это к тому времени, когда мы добрались до нашей комнаты.
Когда мы вошли, то обнаружили Сэмми, лежащую на кровати. У нее было кислое выражение лица, и выглядела она не очень счастливой.
Я рухнула на свою кровать, пока Бекки направилась в ванную комнату. Я не очень хорошо начинала разговоры, кроме грызни с папой. Должно быть, он скучал по Пейе. Я лежала на кровати, глядя на узоры на потолке, пока Сэмми не нарушила тишину.
— Елена, мне очень жаль, что сделал Джордж, — извинилась Сэмми, встав с кровати и сев на мою. Она посмотрела на меня и вздохнула. Я видела, что вина ложилась тяжелым бременем на ее плечи.
Я кивнула, как Констанс Мастеру Лонгвею.
Она аккуратно сидела на моей кровати.
— Эй, не вини себя, Сэмми, — сказала я, позволяя ей сорваться с крючка.
Она покачала головой, глядя на подушку, с силой сжатую в руках.
— Он выставляет всех драконов в дрянном свете. Не все мы похожи на него, честно.
— Знаю, я в порядке. Должна признать, я чуть не схлопотала сердечный приступ, но Бекки заставила меня почувствовать себя лучше.
— Теперь ты понимаешь, почему мы называем моего брата придурком?
— Погоди, твой брат попросил его сделать это? — я вспомнила, что кто-то свистнул, прежде чем дракон убежал.
— Я слышала, как Тоби, мальчик в моем классе, хвалил Блейка. Он такой злой, и я боюсь, что произойдет, если никто не станет залезать на него, — слезы появились у нее на глазах.
— Эй, я только сегодня узнала обо всем этом с Драконами, но понимаю, что ты должна верить. Все будет так, как должно быть, — я не была уверена, что говорить, таким образом, я дала ей папин совет; мне только было жаль, что это не сработает для него.
Угол ее рта немного изогнулся, а затем она обняла меня, прижав к груди. Когда Сэмми отпустила меня, показались ее ямочки.
— Мы можем быть Лучшими Друзьями Навечно. Но Бекки идет в комплекте, никаких исключений.
— Мне нравятся Бекки и спасибо за попытку рассказать мне все за час. У вас двоих средний интенсивный курс.
Она захихикала.
— Мы просто хотели ввести тебя в курс дела по всем делам Пейи. Завтра, я уверена, ты узнаешь больше. Город Элм полон историй, — таинственно сказала она.
Бекки вышла из ванной и села на кровать рядом с нами.
— Вы готовы? Сэмми и я хотим показать тебе особое место.
Я колебалась и не особо хотела покидать комнату, но любопытство пересилило. Они вели меня вниз по лестнице, это заняло десятилетия, потому что мои ноги ели гнулись.
Куча учеников с чемоданами громко болтали друг с другом в вестибюле.
— Испорченные избалованные детишки, — сказала Сэмми. — Думаю, они никогда не проводили выходные в Драконии.
— Они идут домой?
— Только на выходные.
Бекки снова боролась с деревянной дверью.
— Помоги, пожалуйста.
— Держись, королева драмы, прежде чем ты, в конечном итоге, потеряешь руку, — сказала Сэмми и открыла дверь без усилий.
Она сильная, наверное, драконьи штучки. Моя совесть внутренне пожала плечами, будто факты о драконах больше не беспокоили нас.
Мы проскочили через вход и попали на территорию школы.
Сэмми повернулась, чтобы игриво и мягко шлепнуть Бекки. Я радовалась, что она больше не чувствовала себя плохо. Мне очень нравилось, как быстро она оправлялась.
Мы столкнулись с Блейком рядом с лестницей. Он миловался с Табитой, и они не прилагали усилия, чтобы скрыть то, что они делали.
Сэмми превратилась в свирепого зверя, когда увидела их, подлетела к брату и отодвинула его, прервав их.
— Ты такой придурок, Блейк.
Он просто рассмеялся, от этого у меня задрожали коленки.
Почему он должен быть так чертовски красив? Дрожащими руками я подняла воротник футболки, оправдывая это движение бризом и надеясь, что это сможет скрыть мои вспыхнувшие из-за Блейка щеки.
— Папа об этом услышит, — угрожающе произнесла она.
Его улыбка исчезла.
— Это была шутка, Саманта!
Она развернулась к нему лицом.
— Шутка? Ларри и Брент отправились за решетку за такую шутку, Блейк, и даже не за такую, которую вы и Джорджем сделали сегодня днем.
Его глаза дернулись, и он посмотрел на меня.
Отлично, теперь самый горячий парень в школе думает, что я — лузер.
— Разве ты не слышал, что Мастер Лонгвей сказал о Елене тем вечером? Думаю, нет, ты, вероятно, был слишком занят, думая о голом теле Медузы.
Глаза Табиты сузились, и она набросилась на Сэмми, но Блейк прижал ее к стене сильной рукой.