— Ты, должно быть, Елена. Я Ченг, — сказал он и протянул руку для приветствия. Я заметила бронзовые блики в его глазах и поняла, кем он был.
— Ты дракон? — спросила я.
— Попался, — он вскинул руки в притворной капитуляции, его улыбка отражалась в глазах, преображая лицо. Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ, так это было заразительно. — Я надеюсь, это не причинит тебе неудобств.
Я покачала головой. Я уже привыкла к драконам. Черт, да я делила комнату с одним из них.
— Хорошо, может, прогуляемся?
Он повел меня тем же маршрутом, что и Люциан на прошлой неделе. Мы пришли к конюшне и увидели Джинджер снаружи в загоне, щиплющую травку. Ченг вытащил из кармана полную горсть кусочков сахара и стал звать ее, цокая языком. Он ласково ее гладил, пока животное грызло сахар с его ладони.
— Лошадям нравятся драконы? — спросила я, ошеломлённая ее спокойным поведением.
— Нет, только Металлические, — сказал он очень мягким голосом.
— И что тебе нравится в лошадях?
— Они очень грациозные создания, Елена. Я, правда, верю, что у них тоже есть душа. То, что люди их используют для избавления от собственных страхов, говорит мне, что они в некотором роде такие же учителя, как и мы, только делают это они особенным, присущим лишь им способом, — сказал он, гладя ее гриву.
— Да, есть в них что-то успокаивающее, — согласилась я, вспомнив нашу с Люцианом прогулку.
— Я знаю, история может быть скучной, но ты неправильно ее воспринимаешь. Без истории мы бы не знали, откуда пришли и в каком направлении нам двигаться дальше, — сказал он. Он аккуратно подул на нос Джинджер. Ее губы зашевелились, и она затопталась на месте.
— Что ты делаешь? — захихикала я.
— Я заставляю ее привыкнуть к моему запаху. Это маленький трюк, который используют индейцы племени Сиу6, веря, что подув на морду лошади, они заставляют привыкнуть ее к собственному запаху. Надеюсь, что это правда, в противном случае я просто веду себя как идиот.
Я засмеялась.
— Так вот что делает историю такой захватывающей?
— А что вы сейчас проходите?
— Ой, всякую скукотень про средневековье.
— Тебе не нравится средневековье? — спросил он, когда мы направились к Колизею.
— Не особенно. Оно было жестоким, и люди рассматривали драконов, как врагов, верно?
— Да, так и было. Я по-настоящему рад, что родился во время правления короля Альберта.
— Почему они так боялись драконов?
— Это было по большей части из-за Хроматических драконов, дававших повод нас ненавидеть. Тогда не было заколдованной стены, и Пейя была свободна для посещений. Люди постоянно пересекали границу. Металлические драконы, как я, были достаточно умными, чтобы спрятаться. Они знали, что люди никогда бы не стали доверять драконам, поэтому они замаскировались под тех самых созданий, которые хотели уничтожить их самих. В то время это была ещё тайна драконов. Я могу лишь представлять, как тяжело им было наблюдать за истреблением собственного вида как монстров. Когда с помощью великого колдуна на трон взошел король Александр, воздвигли стену, чтобы оградить магию от людей с другой стороны, которые хотели ею злоупотребить.
— Колдуна?
— Да, — усмехнулся он, но усмешка сразу же исчезла, сменившись грустью. — Жаль, что он умер до того, как у него родились дети, — угрюмо добавил он.
— Почему?
Его слова звучали дико.
— Потому что самый могущественный колдун, когда-либо живший на земле, был его потомком. Его поглотила собственная сила, и он предал и убил своего лучшего друга.
— Кого он предал?
Я была заинтриговала историей Ченга. Почему такие интересные факты не рассказывали на уроках?
— Короля Альберта.
— Его лучшим другом был колдун?
Губы Ченга дергались, пока он смотрел на следы от копыт в земле.
— Это произошло приблизительно пятнадцать лет назад. Вайден действительно предупреждала короля Альберта, ну, или, по крайней мере, так рассказывала моя мать. Вайден сказала, что кто-то в королевстве предаст его. Он не хотел верить ей, потому что все любили его. Она действительно посадила семена сомнения. Мама сказала, что было время, когда он подозревал всех и даже стал замкнутым. Мама работала служанкой в его замке, и она помнила печаль в его глазах за обеденным столом, когда он просто смотрел на своих людей и гадал, кто собирался предать его. Мама также рассказывала, что это был взгляд несвойственный ему, — мягко сказал он.
Меня так зацепила история про короля Альберта, что я умудрилась споткнуться об единственный камень на тропинке.
Реакция Ченга была быстрее, и он поймал меня до того, как я приземлилась бы на лицо. Он усмехнулся.
— Я понимаю, почему у тебя не срастается с уроками здесь.
Я захихикала от его сарказма.
— Если ты думаешь, что это плохо, ты не видел меня на уроке магии.
Мы прошли мимо Колизея к границам Драконии, пока парень продолжал рассказывать. Осмотревшись, он выбрал место на вершине большой скалы и хотел, чтобы я села рядом с ним, но я предпочла остаться на траве, повернувшись спиной к открывшемуся пейзажу. Мой страх высоты испортил много захватывающих видов, и этот не был исключением.
Он рассказал мне, почему король Альберт был единственным, кто дал Хроматическим драконам шанс. Он объяснил, почему сэр Роберт был очень злым, но король Альберт остался непреклонен и взобрался на него. Ночные Злодеи не были похожи на домашних питомцев, объяснил он, пожимая плечами, и я рассмеялась над его комментарием, когда он сказал, что такова работа Металлического дракона. Я была загипнотизирована храбростью короля Альберта, когда он заявил права на первого Хроматического дракона. Это изменило Пейю навсегда. Ченг рассказал мне, что это было так же, когда он решил построить Драконию. Потребовалось много колдунов и сильных заклятий, чтобы поднять академию в воздух и удержать ее наверху. В ту минуту, когда король Альберт обнаружил, что люди с меткой могли на самом деле сближаться с драконами, он стал принимать в Академию и их.
— Я не знаю, почему такие люди всегда должны умирать. В мире их не так уж и много, — его тон был мягким, и я слышала ноты печали в каждом слове.
— Итак, лучший друг, который предал его, он все ещё где-то здесь?
— Горан, — произнес он имя колдуна. — Это из-за него Итан под запретом.
— Аа, Бекки рассказывала мне про лианы. Это правда, что только Блейк и его Драконианец смогут войти туда?
Он невесело ухмыльнулся.
— Я сомневаюсь, что кто-то вообще способен заявить права на Рубикона.
— Почему ты так думаешь? Король Альберт первым заявил права на Хроматического дракона, почему Рубикон должен отличаться? Всегда кто-то бывает первым, даже когда это кажется невозможным.
Он удивлённо посмотрел на меня.
— А ты меня слушала.
— Ну, твоя сказка была интересной, — похвалила я его. Во имя любви к чернике, я даже не уснула!
— Это история.
Я нахмурилась, когда поняла, что он имеет в виду.
— Тогда почему моя такая скучная?
Он покатился со смеху.
— Никому не говори, но я с тобой согласен.
Мы рассмеялись, а потом он вздохнул. На некоторое время повисла тишина, прежде чем он снова заговорил.
— Я знаю, между тобой и Люцианом что-то происходит, и не пойми меня превратно, у него есть задатки великого Драконианца, но я на самом деле не верю, что он сможет заявить права на Блейка, — сказал он честно.
— Почему нет? — я была заинтригована его заявлением.
— Все просто. Из-за Вайден.
— Вайден высасывает предсказания из пальца, — любая мысль о ней заставила меня злиться снова и снова. Схватив камень, который лежал рядом с ногой, я бросила его настолько далеко, насколько могла, и подумала, что это мог быть ее магический кристалл.
— Да, в основном, но, когда она делает истинное предсказание, оно всегда сбывается.