Люциан был прав. Я не была подготовлена к битве с драконом, особенно с тем, который плюется кислотой.
— Доброго дня, Елена Уоткинс, — прогрохотал рядом глубокий голос.
Меня что-то потащило вперёд. Я почувствовала, как ноги заскользили по земле, и внезапно оказалась по щиколотку в мерзкой жиже.
— Добродетельная девица.
Сильный ветер подул мне в лицо, от чего я едва не приземлилась на задницу. Когда я открыла глаза, туман исчез. Передо мной стоял огромный дракон, таких драконов я ещё не видела.
Сердце начало громыхать, я прищурилась, чтобы удостовериться, что это не был очередной трюк. Все его тело было в вертикальных полосках, словно он украл радугу и сам сшил себе костюм.
— Привет, — я с трудом сглотнула.
— Пришла, чтобы взглянуть на мой мельничный пруд, — от его приятного голоса появилось чувство защищённости, но я не смела этому поверить. — Так ты не говоришь на латыни. Это мне сказал Хранитель. Ему пришлось одолжить тебе этот дар.
— Я благодарна за это.
Я вспомнила слова Блейка, когда он спросил, понимаю ли я его.
— Благодарность. Это редкое качество. Ты будешь одним из ценнейших моих призов, — сказал он, словно я уже провалила последнее испытание. — Заходи.
Я проследовала за ним к массивным воротам, которые напомнили мне ворота в Драконию, и попыталась стряхнуть грязь, все ещё цеплявшуюся за мою обувь. Ворота открылись, и я зашла внутрь.
Холм был очень крутой. Это высосало из меня последнюю оставшуюся энергию.
Когда мы дошли до вершины, я увидела что-то вроде замка. Перед ним был разбит красивейший сад с огромным лабиринтом. Статуи купидона и дракона были окружены фруктовыми деревьями, а прекрасный большой пруд напомнил мне райский сад. В небе ярко светили звёзды. Из сада доносился смех, и я увидела молодых девушек, бегающих друг за другом.
Так жутко. Каждая хотела быть красивее остальных, и все они носили одеяния, напомнившие мне Древнюю Грецию.
— Ты знаешь, я могу забрать твою боль за небольшую плату, — ласково произнес дракон.
— И какова будет цена?
— Нет, ты должна доверять мне, Елена. Сначала я тебя исцелю, а потом попрошу что-то взамен.
Внутри громыхал голос Люциана: «Черт, нет!»
— Нет, я потерплю. Спасибо за предложение.
— Уверена? Возможно, руку придется отнять, если ты будешь терпеть долго.
Это было заманчиво, и я действительно хотела уступить, но я пришла сюда с единственной целью, посмотреть в мельничный пруд. Искушение может быть последним испытанием. Постараться не поддаться ему.
— Нет.
— Да будет так. Вот твоё последнее задание.
Глава 29
— В качестве последнего испытания ты должна будешь сказать мне ответ до рассвета.
Я почесала голову.
— До рассвета?
Он кивнул своей фиолетово-желтой головой.
Величественней Бога и дьявола скверней;
У бедняков в избытке, но нет у богачей.
И если тем питаться, то можно опочить.
Чем может это быть?
— Ты загадываешь мне ещё одну загадку?
Я хотела рвать на себе волосы. Как будто предыдущих загадок не было достаточно.
— О, я люблю загадки, — сказал дракон с самодовольным видом. — У тебя есть время до рассвета. Если ты не отгадаешь загадку, останешься здесь навечно.
Он пошёл к замку и исчез за большой стальной дверью.
Я осознала, чем на самом деле была Священная Пещера — пещерой, полной загадок и головоломок. Все эти годы люди Пейи боялись зря, и мне слало интересно, почему сюда нельзя было входить драконам.
Я старалась поразмышлять над ответом, но в тот момент утомление наряду с пульсирующей болью в плече не давали мыслить ясно.
Моя нижняя губа задрожала, и я смахнула слезу прежде, чем она успела скатиться по щеке, как только осознала, что не знаю ответа. Я села спиной к скале и прислонилась головой к прохладному камню, наблюдая, как девушки играют в драконьем саду. Я подумала о Бекки и о том, что бы произошло, если бы это была она, той, кто зашла в эти деревянные двери, а не я. Он бы впустил ее или же съел бы и бросил ее душу в озеро к остальным?
Следующая мысль была о Люциане. Я дала ему слово, но мне так хотелось спать. Я больше не могла думать о загадках.
В голове надолго стало пусто. Когда она вновь заработала, я подумала о своей маме. Все, что у меня было, — это фотография, и глубоко внутри я осознавала, что никогда не найду ее.
Я никогда не узнаю, кем она была. Почему-то в голову полезли мысли о Библии и Боге. Загадка была связана с Ним. Что величественней Бога?
Мог ли это быть дракон?
Дракон мог быть скверней дьявола, но почему его не могло быть у богатого, и он был у бедного? Последняя часть вообще была бессмысленной. Это был не дракон.
Я обняла ноги руками и положила голову на колени, раздумывая часами. Я сдалась, подумав, что больше никогда не увижу Люциана снова. Если Пейя будет разрушена, найдут ли они здесь всех девушек и дракона?
Должно быть, я потеряла сознание из-за истощения, а когда проснулась часом позже, начала рвать и метать. Как я могла уснуть, когда на карту поставлено так много? Ради любви к чернике, если я не найду ответ на эту загадку, то останусь здесь навсегда с радужным драконом с фиолетово-желтой головой. В голове родились мысли, которые я ни как не могла унять.
Я чувствовала, будто втянула в это всех понапрасну. Я отдала всё, только ради того, чтобы сейчас остаться ни с чем. Это было несправедливо.
Я снова увидела девушек. Я им больше не была интересна.
В моей голове всплыл образ отца, читающего мне Библию после того, как он укрыл меня одеялом. Зная теперь, что на самом деле он делал, это казалось нелепым. Дракон, читающий Библию. Он часто говорил мне, что нет никого величественней, чем Бог или злее, чем дьявол.
Мое сердце, казалось, остановилось на мгновение. А затем продолжило биться все быстрее и быстрее. Может ли ответом быть «ничто»? У бедняка ничего нет, а богатому ничего не нужно, и если ты ничего не ешь, то умрешь.
Я подскочила, ошеломленная сразу и шоком и эйфорией, потому что была уверена, что ответом было «ничто». Девушки в саду застыли от моей безудержной радости. Я посмотрела на них, и они начали исторически орать. Я развернулась с топором в руке, но позади меня ничего не оказалось. Тревога заставила сердце стучать как сумасшедшее, и я почувствовала пульсирующую боль в руке. Я уставилась на совершенно не изменившийся пейзаж. Земля загрохотала, и я упала. Дракон появился передо мной всего в нескольких дюймах.
— Ты отгадала загадку! — проревел он.
— Да, — проскулила я.
Все дружелюбие, проявленное им раньше, как рукой сняло.
— И что же это?
— Ничто.
Две двадцатифутовые струи пламени выстрелили из его ноздрей. Он был похож на двухлетнего ребенка в приступе истерики, я наблюдала, как он в раздражении визжал и пинал булыжники вокруг себя.
Я отползла, прижалась как можно ниже к земле и прикрыла голову здоровой рукой. Когда он успокоился, весь сад был объят пламенем. Я смотрела на него, не веря, что он только что выжег все до тла.
— Прошло уже много времени с тех пор, как кто-то смог отгадать одну из моих загадок. Но сделка есть сделка.
Он схватил меня одним из когтей на передних лапах и взлетел.
Я закрыла глаза. Я только что прошла испытания в Пещере, но мне все ещё не хватало храбрости, чтобы летать.
Он прилетел со мной к другой горе и выпустил из лап до того, как приземлился сам. Я упала и пару раз перевернулась перед тем, как остановиться. Он что, пытался свернуть мне шею?
Я лежала там какое-то время, просто слушая стук собственного сердца. Потом я подняла голову. Справа меня приветствовали высокие деревья рядом с узкой тропинкой, я вдохнула запах травы. Я поднялась на ноги и увидела, что дракон улёгся на лапы своим огромным телом, как кошка. Он издавал звуки, напоминающие урчание, это заставило меня почувствовать что-то вроде умиротворения.