Наверно, maman права, размышляла Лизетта, рассеянно прихлебывая молоко. Хорошо иметь кого-то, с кем никогда не почувствуешь себя одинокой, на кого можно опереться, кто снимет все тяготы с твоей души.
Но у тебя же было так с Адамом, сказал ей внутренний голос. Да, и все же это не то, с Адамом у нее не было будущего.
А Джейк – непонятное, непостижимое существо. От него исходит такая грубая чувственная власть, что хочется спрятаться, забиться в уголок, чтобы не сгореть в огне этой страсти.
Боже милостивый, что за бред. Будь она в своем уме, у нее и мысли бы не возникло о связи с этим человеком. Но как избавиться от навязчивых мыслей, когда Джейк упорно проникает в ее жизнь? Бормоча проклятия, она вспорхнула с кресла. Ничего у него не выйдет! Найдется в конце концов и на Джейка Холлингсуорта управа. Пусть только попробует еще раз приставать к ней, она собственным руками его задушит!
Лизетта опять долго не могла заснуть и утром встала по будильнику совершенно разбитая, с жуткой головной болью.
Она отшатнулась, увидев в зеркале ванной свое отражение: восковое лицо и темные круги под глазами.
– Вы очаровательны! – простонала она.
Горячий душ, крепкий черный кофе с тостом и две таблетки от головной боли слегка привели ее в чувство. Но даже искусно наложенный макияж не смог скрыть отразившиеся на лице душевные переживания.
И – как будто всего этого было мало – она опять столкнулась в лифте с Джейком! Пока они спускались в подземный гараж, он не сводил с нее изучающего взгляда.
– Может, хватит? – не выдержала она.
– У вас вид побитой собаки, – наконец пришел он к заключению.
– Так оно и есть! – рявкнула она в ответ.
– Да ну? – спросил он с издевкой. – Это что же, от ночных утех?
– Любопытная у вас терминология! – отпарировала Лизетта.
Лифт наконец остановился. Больше она не удостоила Джейка ни словом, ни взглядом. Когда она села за руль и вывела машину из гаража, то включила магнитофон, чтоб немного успокоить расходившиеся нервы.
Телефон в офисе надрывался все утро. В полдень Лизетта проглотила булку и запила ее фруктовым соком.
Лейт Андерсен уведомил ее о том, что Джейк вместе с Хэнком Престоном пробудет в Сиднее до конца недели.
Казалось бы, новость должна была ее обрадовать, но вместо этого Лизетта ощутила странную пустоту внутри. Негодуя на себя, она достала папку с особо срочными документами и принялась их изучать, по ходу делая пометки.
В пятницу (было уже начало шестого) в сотый раз за день зазвонил телефон. Лизетта недобро покосилась на злополучный аппарат и взяла трубку.
– Вы не забыли, Луиза ждет нас к ужину, – услышала она вкрадчивый голос Джейка.
– Никуда я с вами не поеду!
– Значит, договорились. Ровно в шесть, – заявил он и повесил трубку.
Приглашение матери совсем вылетело у нее из головы, и теперь Лизетта громко застонала. Еще один вечер в обществе Джейка!
Можно позвонить матери и сослаться на головную боль, в конце концов это не так уж далеко от истины. Но Луиза наверняка всполошится и, чего доброго, поручит Джейку позаботиться о здоровье дочери.
В половине шестого она вошла в квартиру, а около шести была уже готова. За эти полчаса она успела принять душ, переодеться в элегантное платье кремового цвета, накраситься и закрутить волосы в строгий узел на затылке. Когда в дверь постучали, ей оставалось только сунуть ноги в туфли на высоких каблуках и снять с вешалки пальто и сумку.
– Вы готовы!
Лизетта устало закрыла глаза при виде высокой фигуры, заслонившей дверной проем. В который раз эта непобедимая мужская стать вселила в нее ощущение смутной опасности.
– А вы не ожидали?
Он криво усмехнулся.
– Я бы не удивился, если б вы уехали без меня.
– Именно так я бы и поступила, если б не боялась огорчить маму.
Лизетта вышла в холл и заперла дверь.
Угроза, исходящая от мускулистого тела, облаченного в дорогой костюм, подавляла ее, пока они спускались вниз, а в замкнутом пространстве его машины это чувство лишь усилилось. Лизетта молча наблюдала, как он умело маневрирует в потоке машин, выруливая на южную магистраль, ведущую во Фрэнкстон.
Меньше всего на свете ее привлекала перспектива ужина в его компании, да еще под всевидящим оком матери.
– Давайте сразу договоримся, в котором часу мы уедем, – предложила Лизетта. – Я устала и не хотела бы засиживаться допоздна.
– Могу себе представить, – иронически отозвался Джейк, на что Лизетта разразилась гневной речью:
– Довольно ваших грязных намеков! Вы мне не опекун, и, как я живу, вас совершенно не касается!
– Что вы, какие намеки! На мой взгляд, Алекс Ксенидес вполне безобидный молодой человек.
Лизетта едва не задохнулась от ярости.
– Да уж, не в пример вам!
Он улыбнулся, покосившись на нее.
– Уже хорошо, что вы этого не отрицаете.
– О, ради Бога! – Она до боли вонзила ногти в Ладонь. – Это выше моих сил! Я вас видеть не могу! – Она с трудом сдержала подступающие слезы – свидетельство очередного унижения.
Вечер обещает одни муки, но обратной дороги нет. Даже если она сейчас вернется домой, как потом объяснит это матери?
Она почувствовала себя хрупкой и беспомощной, в висках пульсировала зарождающаяся головная боль. Она утомленно откинулась на сиденье и закрыла глаза, чтобы оградить себя от цепкого, пристального взгляда водителя «ягуара».
Машина замедлила ход и остановилась. Лизетта вздрогнула, когда Джейк накрыл ее руку своей.
– Луиза видела нас из окна, – сообщил он.
Она принужденно улыбнулась, вышла из машины и попала прямо в объятия матери; затем, направляясь в дом, постаралась не прислушиваться к перемежающимся за ее спиной голосам матери и Джейка.
В гостиной она с облегчением обнаружила еще троих гостей. Едва пригубив какой-то коктейль в качестве аперитива, она сбежала на кухню под предлогом помощи матери.
– Cherie, – запротестовала Луиза, – у меня все готово! Осталось только разогреть суп. Прошу тебя, возвращайся в гостиную!
– Ну пожалуйста, maman! – с умоляющей улыбкой проговорила Лизетта. – Ты же знаешь, как я люблю тебе помогать!
Гости были их давними друзьями; в гостиной завязалась непринужденная, почти семейная беседа. Ужин удался на славу: в этот раз Луиза превзошла самое себя, все не переставали восхищаться ее кулинарными шедеврами, и только Лизетте пища казалось пресной и безвкусной, точно опилки.
– Извини, maman, – произнесла она, поймав недоуменный взгляд матери, – что-то совсем нет аппетита.
– Голова так и не прошла? – заботливо спросил Джейк, положив руку ей на лоб. – Тогда, пожалуй, не будем пить кофе, сразу тронемся. Вам надо в постель.
Его бесконечные шпильки и святого выведут из терпения! Лизетта потупилась, чтобы не встретиться глазами с матерью. Только бы дождаться, когда они с Джейком останутся наедине, – она его убьет, честное слово!
– Chirie, что ж ты раньше не сказала! – мягко упрекнула ее Луиза. – Надо же что-нибудь принять!
Лизетта t усилием улыбнулась.
– Я уже приняла, перед тем как выйти из дома. Не беспокойся, maman, ничего страшного. – Она поднялась и стала собирать тарелки. – Пойду загружу посудомойку, а вы пока можете перекинуться в карты.
Домашняя работа принесла ей облегчение, хотя с посудой она расправилась уж слишком лихо. К счастью, ничего не разбилось, и она вернулась в гостиную по крайней мере внешне спокойная.
Никто не должен догадаться, что творится у нее внутри. Конечно, кроме Джейка, чьи темные глаза то и дело останавливались на ней с насмешливым любопытством; она ответила ему неприязненным взглядом и подсела к столу, наблюдая, как Луиза сдает карты.
Игра закончилась около одиннадцати; пора было собираться, и у Лизетты вновь засосало под ложечкой.
– Merci, maman! – пробормотала она, целуя мать в щеку.
В машине Лизетта откинулась на кожаное сиденье и молча глядела перед собой, пока Джейк не вывел машину на дорогу. И тут она взорвалась: