Бледность. Покрасневшие глаза. Мрачные складки у рта. Нахмуренные брови. Я подумал о невидимой игле, прошившей его мозг, и содрогнулся. Даже я всё ещё ощущал тошноту и головокружение, а что говорить о брате? А если в пути ему станет ещё хуже? Лекарь из меня неважнецкий. Да и болезнью в чистом виде его состояние назвать было трудно. Ханаваро просто выглядел раздавленным, изнурённым. Вот что бывает, когда копаются в твоих мозгах.
– Оставайся в постели! Не стоит рисковать собой понапрасну, Хан. Не вставай, говорю же! Я принесу лекарство. Не знаю, чем оно поможет, но выпить его ты должен. И ещё обед. Тебе принесли очень красивое фигурное печенье.
– Они были здесь? Общинники, – удивился Ханаваро.
– Да, и не только доктора, но и остальные. Они ещё вернутся. Они беспокоятся о тебе. Ты нас всех напугал!
– Ну и ну! Я ведь им совсем чужой! Я покинул общину, когда был ребёнком, я их совсем не помню и не сделал им ничего хорошего…
– Ханаваро, – я не мог не улыбнуться, – привыкай. Таковы синоби. Ты один из нас, ты их родич. Мы держимся друг за друга, помогаем соплеменникам, оберегаем их. Нас становится всё меньше и меньше, Хан. Если не будем поддерживать друг друга, то не выживем. Я не отрицаю недостатков синоби, но коллективизм и самопожертвование – наши главные достоинства. В Сенши тебе не верили потому, что ты чужак, но здесь ты свой. Вся община – твоя семья.
– И я подвёл её, – с грустью заключил Ханаваро. – подвел вас всех.
– О чём ты? – нахмурился я.
– Я не получил ответы, а нам они очень нужны! Возможно, они ключ к спасению нашего народа. Но я не смог вспомнить.
– В этом нет твоей вины. Ты и так достаточно настрадался.
– Я должен найти ответы, должен, – повторял брат, как заведенный, комкая одеяло. Он был не в себе. Я опустился рядом с ним на колени, разжал пальцы. – Должен. Должен.
– Успокойся! – потребовал я. – Прими лекарство, поешь и спи дальше.
– А если это единственный способ узнать, как одолеть мастера, Тоширо?
Я вздрогнул.
– Прекрати. Не терзай себя!
– Я серьезно! – глаза брата горели огнём лихорадки, он вцепился в мои плечи. – Убеди докторов помочь мне! Умоляю! Они меня совсем не слушали! Они должны попробовать снова!
– Не глупи! Это убьёт тебя!
– Я знаю о риске, но… пожалуйста, Тоширо, помоги! Я должен…
Ну до чего же он упрямый! Ужас!
– Нет никаких «но»! – прорычал я. – Делай, что говорят. В моем доме изволь меня слушать. Меня тошнит от твоей жертвенности и твоего благородства. Мы найдём другой способ узнать правду о мастере. Спорить я больше не стану. Попробуешь вернуться к этой теме ещё раз, тебе же хуже.
Несколько секунд Ханаваро просто смотрел на меня широко открытыми от удивления глазами.
И вдруг он улыбнулся. Я опешил.
– Знаешь, Тоширо, у меня, в отличие от тебя, не получается напускать на себя грозный вид. Сильный лидер без этого не обойдётся. Меня не боятся.
– Зато тебя все любят, – возразил я.
– В моём деле нет любви. Люди чаще всего способны понимать лишь силу. Мягкость руководителя расхолаживает подчиненных. Осами постоянно твердит об этом. Вот бы мне хоть каплю твоей твердости!
Тьфу ты!
– Пей своё лекарство. И засыпай. Отдыхай! Время не трать попусту, – пробурчал я. Нет, Хан в сто раз лучше меня. Не нужно ему подражать такому, как я.
Он, действительно, не стал больше спорить, принял лекарство, прижался к моему плечу и буквально отключился. Я так и остался сидеть на полу, боялся потревожить сон брата. Закутал Хана в одеяло и слушал, как он дышит. Голова была готова лопнуть от мыслей и тревог. Как стёр память моего брата? Если мастер, то зачем? Что такого Хан мог знать о нём?
Я сосредоточился на том воспоминании брата, которое довелось увидеть. Его последнем воспоминании. Лицо мастера – размытое пятно. Хан его не запомнил. Но огонь… кругом всё пылало. Языки пламени взвились в небо, и огонь охватил тело брата. Тот самый колдовской огонь. Но Хан продолжал стоять, сжимая в руках меч. Боль была чудовищной, невыносимой. Никто бы не смог стерпеть такую боль! И всё же тело брата не обратилось в пепел.
Казалось, в тот последний миг Ханаваро наблюдал за собой со стороны. Хан… будто бы… будто бы… это был и не Хан вовсе. А кто-то старше и сильнее. Языки пламени, точно живые, отползали от его чёрных одежд. На поясе звенел колокольчик. Он… (Хан или нет?) поглядел на мастера с улыбкой, раскинул руки, словно бы распахнул объятья, шагнул вперед. Ревущее пламя разом погасло. А мастер сделал шаг назад.
– Нет! Нет! – вскричал он. И всё пропало, исчезло.
Что это было? Сон? Видения умирающего? Но как тогда мой брат выжил? Он потерял много крови, но огонь мастера не причинил ему вреда. Что же тогда случилось?