– Дело не только в этом. Всё куда сложнее.
– Не вынуждай меня…
– Гневом горю не поможешь, Тоширо. Смирись с неизбежным. Твой брат исполнит свой долг. И помни: мы с ним связаны. Ударишь меня, ему будет также больно.
Я ахнул. Каким же я был дураком!
Смириться? Смириться? Да ни за что! Опять прозвучали высокопарные слова о великом предназначении Хана, а на деле всё попахивало проклятьем. Брату, похоже, было плевать на это! А как быть мне? Что мне делать?
«Связь с братом-близнецом делает тебя слабым, Тоширо, – зазвенел в ушах до боли знакомый голос. – Делает тебя уязвимым и зависимым, запирает на замок. – Продолжал вещать тот, кто сам, не задумываясь, посадил меня в клетку. – Освободись от неё! Освободись! Ты заслуживаешь лучшей доли, чем быть его тенью! Тенью обречённого. Освободись, Тоширо! Вернись ко мне!»
***
– Хан… знаю, что ты там… Прости, что беспокою в столь поздний час. У меня есть отчёт… Я связался с командирами отрядов, ситуация прояснилось… – я прижался щекой к дверям личных покоев Ханаваро. Брат корпел над бумагами уже три часа, не захотел ужинать, выставил Осами за дверь и не желал ни с кем разговаривать. Похоже, император опять переложил на его плечи часть своих обязанностей.
– Хан, позволь войти! Нужно поговорить.
Ответа на последовало. Не утерпев, я открыл дверь. Голова брата покоилась на кипе бумаг. Совсем вымотался, бедняга, и уснул! Кошка Айюми лежала на столе и вылизывала и без того белоснежные лапы.
– Младший братишка! Нельзя же так переутомляться! – я погладил Хана по голове и невольно улыбнулся. Когда мы были детьми, отец часто так делал. Брат даже не шелохнулся.
Я потрепал Хана по плечу, он тут же проснулся и поднял на меня красные, воспаленные глаза.
– Который час?
– Уже за полночь. Я принёс отчёт и сообщаю, что твой кабинет восстановлен.
– Спасибо, – Хан убрал волосы с глаз и расчистил место на столе для новой кипы бумаг. – Я был с тобой слишком резок, Тоширо! Следовало сдержаться. Прости меня! – добавил он смущенно.
– Ничего! Да и моя одежда стала чистой. За это – спасибо! – махнул я здоровой рукой. Вся моя злость уже давно выдохлась. И я ужасно обрадовался, что брат перестал гневаться.
Он вымученно улыбнулся.
– Присядь, Тоширо. Посмотрим, что ты принес… Ты выходил на связь с Рэном и Кином?
– Да, они в порядке. Задержатся в Эно на пару дней. Там очень много работы. Жители города обезумили от страха, не знают, куда деваться. Общинники пытаются успокоить гражданских и предотвратить беспорядки. И ещё… они захватили в плен родственников нескольких князей. Те не успели вывезти из города жён и детей. Можем использовать их в своих целях.
– Прикрываться детьми… Это ужасно! Я против.
– Хан, на самом деле никто не причинит им зла, – поспешил заверить его я. – Мы только сделаем вид, вот и всё. Конечно, даймё – люди суровые, вряд ли они кинутся спасать близких в ущерб общему делу. Но всё-таки стоит держать их под замком.
– Хорошо, пусть так и будет. Мы упустили князей, Тоширо. Звучит страшно, но если бы все они погибли… голова императора больше не болела. Вот только большинство феодалов выжило. Теперь они укрылись в горах. Знаю, нельзя желать им смерти, но отступать уже некуда. Они озлоблены, они нападут. И это значит, что жертв станет ещё больше. И нет ни единого шанса вернуться к дипломатии. Говоришь, нас предал кто-то из своих? Уверен: ты не ошибаешься. Я пытаюсь разобраться с этим.
– Оставь, – я отнял руки Хана от папки документов. – Я позабочусь о шпионе. Слушай, когда ты в последний раз ел? А нормально спал?
– Что?
– Я серьезно! Покойник выглядит лучше. Тебе нужно отдохнуть. Не изводи себя, Хан, не будет от этого никакого толка! Если ты умрёшь от истощения, кто тогда спасёт Империю?
– Ты ведёшь себя, как старший брат, – усмехнулся он.
– Я и есть старший брат! Поднимайся, хватит с тебя на сегодня.
Как ни странно, Ханаваро послушался. Не раздеваясь, он повалился на постель. Я стащил с брата обувь и укрыл его одеялом. Кошка в несколько прыжков преодолела расстояние, разделявшее стол и кровать, и развалилась на подушке.
– Теперь ты её фаворит, – заметил я. – Предательница!
Хан почесал кошку за ухом. Его глаза синими огнями горели на белом лице.
– Я и не подозревал, что ты можешь пострадать, что наши друзья могут пострадать. Пожалуйста, прости меня, Тоширо! Я осознаю, какому риску подверг всех вас. Мне ужасно совестно!
– Забыли, но повторять подобное не стоит. Неужели… неужели, Хан, это принесло тебе облегчение? Разве ты нашел ответы? Эти вспоминания отрывочны и запутанны.