– Возможно, потребуется ещё один сеанс, но теперь я не уверен, что стоит пробовать.
– Да уж! Не вздумай! Ты только себе навредишь! Боюсь, воспоминания не помогут нам, Хан! Боюсь, мастер позаботился о том, чтобы ты ничего не узнал. А может, ты ничего и не знал…
– Тогда почему он преследует меня? Должен же быть ответ! И это очень важно, особенно теперь, когда он вступил в союз с мятежными даймё.
«Давай же, Тоширо! Скажи ему! Ну же!»
– Мы ведь уже обсуждали эту тему. Возможно, он ненавидит нашу семью.
«Слабак!»
– Сперва и я так думал, но теперь сомневаюсь. Возможно, он испытывает ненависть лишь ко мне. Заметь, он преследует меня, Тоширо! Демонов он натравил на меня! Что если он изначально охотился на меня одного? А наши близкие погибли потому, что защищали меня и встали у него на пути? Я не верю, что мастер не знал о том, что ты выжил. – У меня волосы на голове зашевелились от его предположений. Хан подбирался всё ближе и ближе к правде. – Он просто не желал тебя трогать. А меня постарался достать и в Сенши. Он вынудил общинников отказаться от меня. Он хотел от меня избавиться. Но почему-то не смог. И я не пойму, почему! Как мне удалось уцелеть?
Мы точно думали об одном и том же. О странном последнем воспоминании Хана. О страхе на лице мастера и его попытке броситься прочь. Что значило это воспоминание? Быть может, оно было искажено? Быть может, Хану, оказавшемуся тогда на краю могилы, всё это привиделось? Но если нет… что увидел в нем мастер?
– Он запросто мог убить меня. Он уничтожил десятки поселков синоби. Создавал огненные вихри, погубившие столько людей. Я был у него в руках, он занес меч над моей головой. И остановился, замешкался. А потом и вовсе исчез! Не понимаю!
И я ничего не понимал!
– До вашего отъезда я задавал Рэну и Кину вопросы о моем прошлом. Мог ли я тогда знать что-то, что было важно для мастера? Друзья сказали, до его появления я никогда о нем не говорил. И потом не делился никакой информацией. Неужели я, правда, ничего не знал? А тебе, Тоширо, тебе в те дни я ни о чем не рассказывал?
– Нет… – по правде говоря, тогда я собирался рассказать ему о мастере, но был слишком болен и много дней провел в беспамятстве. А когда мне стало лучше, брата отправили выполнять проклятое задание. Почуяв неладное, я поспешил за ним, но было уже слишком поздно. Кругом всё горело, но я не боялся огня и часами бродил по полям в поисках останков Хана. Вот только обнаружив нужное место, ничего не нашел. Теперь я понимаю, что раненного Ханаваро забрал Осами. А тогда я решил, что от брата не осталось даже праха, и обезумел от горя.
– Жаль! Как же тогда узнать?!
– Мы разберемся с этим, Хан, – я накрыл лежавшие поверх одеяла руки брата своими. – Обещаю. Но истязать себя не нужно. Император зависит от тебя и, похоже, ты не можешь оставить его без поддержки.
– С каких пор ты встал на сторону императора? – усмехнулся он.
– Я на твоей стороне, братишка, никогда не забывай об этом.
– Не забуду, – он ласково улыбнулся. Ох, Хан! Такой добрый и доверчивый. Он даже моё лживое сердце заставлял обливаться кровью. – Дело не только в мастере, но и в наших близких. Я хотел их увидеть. Хотя бы один раз. Мысль о том, что я даже не знаю, как они выглядят, отравляла мою жизнь последние пять лет. Трудно скорбеть о том, кого ты совсем не помнишь. Они для меня словно чужие, а ведь это неправильно! Я уже давно хотел увидеть их лица, понять, насколько я похож на них, почувствовать связь. Здесь… среди людей… я ощущаю себя одиноким, покинутым.
Ох, Хан!
– Теперь ты не один. У тебя есть я. Я могу рассказать о них, о прошлой жизни. Ты можешь задать любой вопрос.
– И всё равно…
– Просто не пытайся. Они бы не хотели, чтобы ты себя истязал. Они нас любили, Хан, отец, брат и сестра. Они нами дорожили. Они пожертвовали всем лишь бы только защитить нас. Ты же видел: они отправили нас за помощью в ту ночь, они надеялись, что мы спасёмся. Понимаю… от этого вдвойне больнее.
Его лицо исказило страдание, и я прикусил язык. Зря я это сказал! Ох, зря!
– Тоширо, я не могу спокойно спать, подозревая, что они погибли из-за меня, – прошептал брат.
« – Почему ты преследуешь моего брата? Почему? – я цеплялся за прутья клетки, тряс их, изранил пальцы шипами, которыми они были унизаны. Я попал в западню. Но не хотел сдаваться.
Он улыбался. Мой наставник. Тот, кто меня вырастил, тот, кто меня использовал. Тот, кто держал меня взаперти. Тот, кто охотился на моего брата.
– Долгая история, Тоширо. И печальная! Ты не захочешь слушать.
– Он ничего не сделал! Разве мог он навредить тебе?