– На первый взгляд, всё просто и ясно. Твой брат – мальчишка. Всего лишь ребенок. К чему беспокоиться о нём? Но, как и в случае с тобой, мой мальчик, всё сложнее, чем кажется. Твой брат вырастет, и вот тогда-то он превратится в угрозу. Расправиться с врагом легче, когда он слаб, разве не этому я тебя учил?»
– Тоширо? – Ханаваро потянул меня за рукав и вернул к реальности. – Ты засыпаешь на ходу.
– Я в порядке. Обдумывал ответы на твои вопросы… У нас ещё есть время, Хан. Мы успеем узнать правду, я уверен. Но помни: ты ни в чем не виноват.
– Не скажи. А если я, и правда, проклят? Если всё, к чему я прикасаюсь, гибнет? Если все, кого я люблю, умирают?
Нет, не он был проклят, а я. Я.
Однажды отец сказал, что нас благословили боги, что никто из смертных не сравниться с нами по силе, что мы станем великими воинами. Но цена… цена, которую придётся заплатить за эти дары, неимоверно высока. Кажется, мы уплатили кровавый долг. Мы всё потеряли. И я понял: великая сила, прежде завораживавшая меня, больше не радовала. Я хотел от неё избавиться. Я желал стать обычным, хотел, чтобы мои близкие были живы. Я сжёг бы ради этого целый мир. Но поздно. Слишком поздно!
А Хан? За что ему всё это? Он заслуживал лучшей доли! Заслуживал вырасти в кругу семьи, заслуживал любви соплеменников, а не этой ужасной жизни, полной боли, тревог и потерь!
Я не знал, как утешить брата, и мялся, но он сам взял себя в руки.
– Не бери в голову. Я буду осторожен. Не стану пытаться. А если и стану, ты всё равно об этом узнаешь и помешаешь мне, так ведь? Расскажи о связи близнецов. Я почти ничего об этом не знаю.
– Это тебе не байки синоби и не сказки. Близнецы – большая редкость! Мы были единственными в нашей общине за несколько сотен лет. Говорят, близнецов благословили и щедро одарили боги. Врут, наверное? Нагло лгут. Они нас подставили. Ещё говорят, близнецы рождаются с одной душой. Они всегда знают, где искать друг друга. Они чувствуют эмоции друг друга. Вместе они сильнее, чем по отдельности. Они способны объединить силы и стать непобедимыми, но разлука делает их уязвимыми.
– Это любопытно… Знаешь, я рад, что ты со мной! Это вселяет в меня уверенность, Тоширо. Похоже, рассказы о близнецах – правда.
Хан закрыл глаза и едва ли не тут же задремал. Повезло ему! Я же никогда не могу быстро уснуть, очевидно, потому, что совесть нечиста.
***
Ночью у Ханаваро поднялась температура, и я послал за госпожой Тэнси. Бедняга Хан! Совсем измучился!
Слишком тяжёлый груз взвалил он на плечи! Что же я мог сделать для него? Мог ли он доверять мне?
Я и сам не знал ответа. Я ничего не знал! Страшная догадка о личности шпиона, выдавшего наши планы мастеру, сводила с ума.
Я просидел в коридоре на полу несколько часов. Я нервничал, переживал за Хана и не знал, как поступить. Наша связь натянулась, как струна. Я чувствовал боль брата и радовался, что он не может ощутить мою. Я так и не открылся ему, хотя должен был. В очередной раз я его подвёл.
Я вцепился в волосы. Что если это важно? Что если без моих сведений он не сможет одержать победу? Что если мастер не лгал и избавится от него по силам лишь Хану?
Кошка Айюми ткнула меня пушистой лапой, но я мягко отстранил от себя животное.
«Нужно сосредоточиться. Забудь о страхе. Будь честным. Доверь Хану свою тайну. Откройся ему. Пусть он тебя судит. Откройся Хану».
Любовь делает из нас отвратительных лжецов. Вот что я понял. Но так не должно быть. Ни в коем случае!
***
Жар волнами разливался по телу, заставляя корчиться в агонии.
Горячо. Горячо!
«Не думай. Забудь. Слишком много эмоций. Не думай. Жарко, как в печке! Опять будет гроза. Пусть. Потом похолодает, и ты расслабишься, Тоширо. Уйдёт агония. Но сейчас нужно терпеть, терпеть, стиснув зубы. Плохо! Долго не продержусь!»
Мне следовало работать, а я сидел под дверью Хана и страдал. Но поступал всё же лучше, чем Осами. Тот заперся наверху и пил самое крепкое вино, которое только смог найти.
– Господин Тоширо, доброй ночи!
Этот голос! Она! Мне словно ушат холодной воды вылили на голову. Кто её впустил? Я даже не потрудился подняться на ноги и поприветствовать гостью. Охико-сан откинула капюшон плаща. Я поспешно отвернулся. Серые глаза, подобные грозовому небу, казалось, видели меня насквозь.
– Кто позволил вам войти?
Она отпрянула, грубый тон заставил её поморщиться.
– Охрана. Я пришла вместе с Тэнси-сан, но… не решалась войти, пока не начался дождь. Я думала: Тэнси-сан вернется и расскажет о здоровье…
– Она останется здесь до утра, – оборвал девушку я. Подумать только! Она беспокоилась о моём брате! Любила его? Ещё бы! Кто не любит Хана? Добряка Хана. Все любят, все смотрят ему в рот. Я разозлился. Не потому, что ревновал. Я желал Охико, но не так сильно, как прежде. Мне не до неё… Не до неё… А она пришла к моему брату. – Вам незачем ждать. Мой брат болен, вряд ли он примет вас в ближайшие часы.