– Я вовсе не хотел тебя обидеть! Тебе я доверяю безоговорочно. Надеюсь, однажды и ты сможешь по-настоящему мне верить! – возразил я и потянулся к нему. Хан ответил слабой улыбкой, он попытался скрыть за этой маской смятение и тревогу. – Скажи, что тебя беспокоит? Теперь ты скрываешь мысли… Госпожа Охико говорила: мы одержали победу, неужели она приукрасила?
– Нет, она сказала правду. На Севере победа осталась за нами. Князья уже начали сдаваться, некоторые даже перешли на нашу сторону. Сегодня я озвучил им условия императора. Но Запад остается во власти мятежников. Выжившие изгнанники ушли в горы, наверное, укрылись в подземных убежищах или в пещерах. Они могут напасть в любой момент, плохая погода для синоби – не помеха. И как их остановить? Меня беспокоит мастер. У него есть копьё богов. А ритуал, о котором он говорил… И те его слова… О том, что я проклят и буду разрушать…
Ох! Проклятье!
Ханаваро потряс мокрыми волосами и сжал пальцами виски. Бедный младший братишка, которого я обязан защищать! Со стороны может показаться, что мы на равных, но я появился на свет раньше Хана, а потому несу ответственность за него. Я притянул к себе брата. Он снова вцепился в мои плечи. Прикосновения ко мне успокаивали его.
– Послушай, не нужно тревожиться! Вовсе ты не проклят! Слышишь? Даже не смей думать о подобном! Постепенно мы со всем разберёмся! Верь мне! Признаю, я не должен был убегать от тебя. Боюсь, мне снова придётся уйти, но теперь я всегда буду на связи. Я больше не заставлю тебя волноваться. Учитель пытается нас запутать. Нельзя поддаваться на его уловки! Мастер хочет, чтобы ты нервничал. Он любит манипулировать и союзниками, и врагами.
– Я понимаю… Но не могу избавиться от мысли, что он опережает нас даже не на один, а на несколько шагов. Что он знает, какое будущее нам уготовано.
Я поёжился. Страшная мысль!
– Пусть так, но нас двое, а он – один. Только подумай, мы же грозная сила! Мы будем бороться до конца! За тобой вся Империя, мастеру ни за что не выстоять.
– Знаю, но не лишай меня удовольствия пожаловаться старшему брату на горькую судьбу, – он заулыбался.
– Неужели бодрит?
– Ещё как!
– Тогда продолжай. Я запасся терпением на год вперёд.
***
– Я хотел принести мандарины и сладости, но Кин заявил, что книги тебе нужнее. Заверяю, он выбрал самые скучные из возможных! – Нитирэн в мокрой, заляпанной грязью одежде развалился на моей постели и положил голову на подушку. – У тебя здесь уютненько! Почище и потеплее, чем в наших комнатах. Впрочем, нам некогда там спать.
Я спихнул Рэна с кровати.
– Отлично! Просто отлично! К тебе возвращается силушка. Скоро будешь совсем здоров, – он устроился на полу, прислонившись к стене. Я выбрал самое большое зеленое яблоко, впился в него зубами и подмигнул товарищу. – Подумать только, какой ты живучий, Тоширо! Твои пальцы почернели, и мы думали: они вот-вот рассыплются. Или ещё, чего доброго, голова отвалится, или тело превратится в прах.
Кинтаро закивал. Его лицо побледнело.
– Ты, правда, правда, чуть было не умер…
– Это был сущий кошмар! – вторил ему Рэн. – Хан трясся от ужаса, всех растолкал и распихал локтями. Все думали: ты уже нежилец, а он тебя не отпускал. До того себя довел, что у него пошла кровь из носа и из ушей. Видел бы ты лицо Осами! Он аж позеленел, так испугался за своего господина!
Нас едва не засыпало снегом, люди обезумили от страха, изгнанники дали стрекоча. Ты же ни на что не реагировал. Сколько тебя ни трясли, не приходил в сознание. Так и лежал неподвижно, весь покрытый пеплом. Онрё и те выглядят лучше! А ещё ты улыбался! Кин не даст солгать. Он тоже видел! Ты улыбался, будто стал самым счастливым на свете. Никогда не забуду твое лицо! Никогда! А твой брат… твой брат отдал едва ли не все силы, чтобы тебя спасти. Мы вас обоих вынесли с поля боя на руках, и Хан ни за что не хотел тебя отпускать, цеплялся за твою одежду и звал.
Я перестал есть и с ужасом уставился на него.
– Ты перегибаешь палку! Не пугай Тоширо! – Кинтаро, пристроившийся в моих ногах, запустил в друга яблоком, но тот поймал фрукт и усмехнулся. – У него такой вид, будто его сейчас стошнит кровью.
– Разве я что-то упустил? Он же хочет знать подробности, или как?
– Не такие подробности. Звучит ужасно! На самом деле всё было не так плохо, как он говорит, – поспешил утешить меня Кин.
– Неправда! Я даже сгладил острые углы. Самое мерзкое я опустил, Тоширо, честное слово! Дружище, больше так не делай. Не пугай нас! Я думал: ты благоразумный!