– Кин! Неужели ты меня в этом обвиняешь? – ахнул я. Это было уже слишком!
Он бросил на меня очередной взгляд, исполненный ненависти, и исчез. Ясное дело! Стал невидимым и улизнул. Не желал больше разговаривать. Оно и понятно…
Не поверите, но мне захотелось прилечь. Прямо на землю. И не вставать на ноги много часов. Очень много! Однако я не мог позволить себе даже этого.
Я заслужил ненависть Кина. Я прекрасно понимал, что он отреагирует подобным образом. И всё равно чувствовал боль. Я потерял ещё одного друга. Близкого друга. Сначала я лишился Хана, а теперь вот и Кинтаро оставил меня. Когда-то мы были командой, но теперь от неё остались одни обломки. Проклятье! Все эти годы я думал только о мести, вынашивал планы по уничтожению мастера вместе с Тоширо, я и не предполагал, что в те минуты Кин пытался заглушить ненависть ко мне. Меня волновали лишь собственные чувства, так что глупо было злиться на Кинтаро. Я должен был рассказать ему правду, но никак не мог решиться. Я вел себя, как трус. Хотя Кин тоже хорош! Выяснил всё и помалкивал. Таился и скрывался, терпел, стиснув зубы, делал вид, что ничего не понимает. Проверял меня, что ли? Чтоб его!
Ничего он так и не понял! И никогда Кин не узнает, что я на самом деле чувствовал в тот злосчастный день. Никогда не испытает тот же ужас. Везунчик! Обвинять ведь так легко! Легко сказать, что он пытался простить меня. Лучше бы Кин сразу бы избавил меня от своего проклятого притворства! Лучше бы не пытался быть милосердным. Или он сделал это специально? Намеренно открылся именно в этот момент? Намеренно всё выложил? Может быть, таким образом он осуществил, наконец, свою сладкую месть? Лишил меня друга, когда я особенно в нём нуждался.
Нехотя я продолжил путь. В чаще выли и стенали онрё или кто-то похуже, но в те минуты мне было всё равно.
***
Я мог бы вернуться домой по воздуху, но предпочёл тащиться в гору пешком. У людей есть такое определение «чувствовать себя выжатым, как лимон». Кажется, это про меня. Правда, я никогда не пробовал лимон. В Идзумо они не растут.
Ладно.
Я чувствовал себя так, словно меня выпотрошили, потом засунули внутренности обратно, зашили и отправили на утреннюю пробежку. Я никак не мог выбросить из головы разговор с Кином. Легко ему говорить! Он же не чувствовал себя убийцей! Скажете, я лицемер? Мы же синоби, мы наёмные убийцы. Но это не совсем так. Лично мне не приходилось выполнять задания подобного рода. Я разведчик. Я собираю информацию, делаю чертежи, работаю над планами зданий, стараюсь утащить что-нибудь ценное.
Разумеется, мне приходилось убивать как демонов, так и людей. Мне приходилось участвовать в битвах. И там… поймите, на поле боя всё по-другому. Ты испытываешь жуткий ужас… Либо прикончишь ты, либо убьют тебя. Некогда думать, некогда сожалеть. Есть ты и твой противник: чужой для тебя, безликий… Боль и муки совести приходят потом, гораздо позже.
В любом случае, это совсем не похоже на убийство лучшего друга.
Меня передёргивает, стоит только вспомнить, как колдовское пламя охватило Хана, превратило его тело в огненный столб. Я никогда не забуду выражение лица друга в тот момент, когда он всё понял. Когда он понял, что я предал его. Это невозможно выбросить из головы! От этого не спрятаться, не отгородиться никакой ширмой. И Кин, честный, порядочный парень, никогда не поймёт, что мне пришлось пережить. Пять лет прошло, а меня до сих пор мучают кошмары.
Конечно, мне нет оправданий.
Вы когда-нибудь совершали поступки, о которых приходилось жалеть? Вы испытывали стыд и отчаяние? Отчаяние от одной только мысли о том, что ничего нельзя исправить…
Порой приходится делать трудный выбор. Я не пытаюсь себя выгородить, нет. Просто констатирую факт.
Что же… Возможно, мы ещё вернёмся к этой теме.
***
Постройки, принадлежащие Сенши, опоясывают гору, словно лента. Попасть в общину непросто. Нужно преодолеть несколько шатких подвесных лестниц и подняться по отвесному склону. Горы Идзумо изрыты тайными ходами моего народа, все они ведут к подземным помещениям наших домов. Сенши прекрасно защищён, но пять лет назад нас это не спасло. Демоны перекрыли все проходы, и мы оказались в ловушке.
Едва рассвело, а общинники уже были заняты работой. Каждый, в зависимости от возраста и способностей, исполнял определённые обязанности. Все трудятся на благо общины. Даже дети уже начали тренироваться. Помните, я говорил: синоби – существа коллективные? Мы учимся вместе, вместе выполняем задания. Мы никогда не бываем одни. Общинники – это элементы одного хорошо отлаженного механизма, но, как выяснилось, даже он даёт сбой.