«Лицемеры! А почему он это сделал, вы не подумали? Не стыдно его упрекать?» – я чувствовал, как по венам, подобно жидкому пламени, разливается ярость. Хан же оставался безмятежным.
– Я не помню прошлого, но это не значит, что я не люблю свою Родину и свой народ. Да, я состою на государственной службе, но не ради себя, а ради благополучия Империи.
– И не ради нашего благополучия!
– Вы можете считать меня опасным, вы можете убить меня. Вот я, перед вами. Как и вы, я не раз смотрел в лицо смерти, и сейчас не боюсь. Если мои способности – угроза, то устраните её. Я здесь не для того, чтобы сыпать обвинениями и ворошить прошлое, я здесь ради будущего. Мирного будущего.
– Для Империи?
– А что такое «Империя»? Просто название. Название большой и гордой страны. Однако это не только государство людей, это и земля синоби. И мы, и они жители Империи. Не потому, что мы подчинили их или они – нас. Нет, мы свободны, и они тоже. А потому, что судьбы двух народов взаимосвязаны. Общинники и люди были соседями долгие годы, многие столетия. Неважно, как складывались эти отношения. Важно, что происходящее с ними не может не отразиться на нас. И наоборот. Мы нуждаемся друг в друге. Возможно, так будет всегда. И люди, и общинники – элементы одной сложной системы.
Хан говорил и говорил. Его чистый голос отражался от стен, окружал и обволакивал слушателей. Он заворожил их, поглотил внимание. Все понимали: он использует чары. Сначала старейшины смотрели с недоверием и известной долей скептицизма. Они не верили в его успех. Никто не верил, даже я. Я был готов убить всех членов Собрания, лишь бы только выбраться оттуда. Никто не верил, что Хан заставит старейшин выслушать его. Они хотели обвинять, спорить, оскорблять, но браные слова так и не были произнесены. Все слушали Ханаваро молча, он стал центром их внимания, их единственным интересом. Они боялись его силы не зря, они сами стали его жертвами. Волны спокойствия разливались в разные стороны, охватывали всё большую и большую площадь. Все, не отрываясь, глядели на Хана, и недовольные лица начали проясняться, глаза – теплеть.
Такого просто не могло быть! Такая мощь недоступна ни одному синоби… Никто не смог бы удержать в полном повиновении несколько десятков сильнейших общинников. Невозможно! Но! Осами был этим «но», я уверен. Пусть его и не было рядом, каким-то недоступным моему пониманию способом он помогал Хану, многократно усилил способности брата. Как и в день моего исцеления.
И ещё… Дело было не только в чарах, но и в том, как Хан говорил. С верой, с убеждением, с надеждой. Кто-то научил его выступать на публике, завоевывать толпу словом, превращать неоднородную массу в своих почитателей. В сумме с его способностями это давало поистине убойный эффект. Кто-то готовил его к службе. Хан был чьим-то грандиозным проектом. Осами? Он стоял за этим? Странный тип, о котором неободрительно отзывался Нитирэн. Рэн много раз говорил, что Осами – могущественный дух, бессмертное существо. И в тоже время в нём было нечто мне знакомое, спрятанное в глубине памяти. Нечто… И выудить это на свет я никак не мог.
– Я здесь ради мира между общинами, между моим домом и вашим, между нашим народом и жителями Империи. Нужно забыть старые обиды ради спасения нашей земли, ради будущего, которое обеспечит этой земле процветание. Я стану связующим звеном между Империей и общинами, я буду посредником и тем, кто возьмёт на себя весь груз ответственности. Помогите защитить эти земли от врагов, и я буду сражаться с вашими недругами. За вами всегда будет стоять Империя с её обширными природными богатствами. Вы забудете о голоде, о нехватке самого необходимого, забудете о тяготах осады, ведь будете не одни. Мы станем семьей, боевыми товарищами, партнёрами. Прошу, согласитесь ради мира!
Как только Хан умолк, я снова занервничал. Нет, они не согласятся. Я был в этом уверен. Зачем им союз? Зачем? Он был необходим Империи, а не Сенши. Нет, нужно было выбираться оттуда. Члены Собрания начали совещаться. Я никак не мог унять нервную дрожь в пальцах.
Овари Юису, сидевшая рядом, дотронулась до моей руки, и я отпрянул. Надо же! Совсем про неё забыл. Юису-сан хотела подбодрить меня. Она смотрела с сочувствием, словно на несчастного ребёнка. Также порой она глядела и на Нитирэна. Она добрая. Она приняла мою сторону пять лет назад, совсем меня не зная.
Овари Юису не побоялась зайти ко мне в комнату в день гибели Хана. Все остальные, даже наставник брата – Юидай-сан – не решались заговорить со мной, а она пришла, хотя я был ей чужим. Она принесла ужин и лекарства. Помню, что лежал на полу, свернувшись в клубок, и, наверное, убил бы любого, кто попытался меня утешить. Казалось, от меня отхватили гигантский кусок души, и боль была безумная. Мне не хотелось жить без брата. Завидев её, я сел и обхватил колени здоровой рукой.