– Зачем? Мне не следует больше прятаться.
От злости у меня дрогнули руки.
«Хан, ты безмозглый идиот! Наше общество того не стоило!»
– Не переживай, брат! Чему быть, того не миновать, – Ханаваро помолчал немного, ожидая, когда я перестану сердиться. – У меня есть просьба, Тоширо. Расскажи о наших близких! Расскажи сейчас. Лучше сейчас. Хоть что-нибудь расскажи. – Попросил он. – Какими ты их запомнил?
«Не отстанет же!»
Воспоминания о родных. Я предавался им, лежа на холодных камнях и слушая рокот волн. Я вспоминал ласковую улыбку отца, напевал под нос песни сестры, повторял шутки брата, прокручивал в голове условия игр, в которые играл с Ханаваро. И тогда я забывал о боли, голоде и одиночестве. Воспоминания. Единственное, что у меня осталось. А у Хана не было даже этого.
– Ты копия отца. Он тоже был добрым, баловал своих детей. Особенно тебя и меня, ведь мы были самыми младшими, да ещё и росли без матери. Он часто улыбался, много шутил, всегда был готов выслушать и помочь. Все его любили. Правда, видели мы его нечасто. У главнокомандующего Альянса много обязанностей. Но когда отец приезжал домой, то привозил дорогие подарки, позволял играть допоздна, болтал с нами, рассказывал истории. В его отсутствие всем заправляла старшая сестра – Намико. Она унаследовала бы пост главнокомандующего. Она нас вырастила. О! Сестра была строгой. Даже слишком! Не давала нам спуску. Отец говорил: она напоминает ему нашу мать, а он её побаивался. Даже когда сестра вышла замуж, она не перестала заботиться о нас. Тори, старший брат, помогал наставникам обучать нас искусству Иннин. Он только-только начал получать полноценные задания. Он считал, что Намико не должна командовать им и, сколько себя помню, постоянно шалил. Да ещё и нас подначивал. В доме очень часто ночевали его многочисленные друзья. Тори был душой компании, самым весёлым и беспечным из всех синоби, которых я знал. И мы с тобой… Мы всё делали вместе. Мы были маленькой командой.
Краем глаза я наблюдал за Ханом. Он слушал молча, низко опустив голову. Его лицо выглядело спокойным. Можно было подумать: он ничего не чувствует, если бы не скорбь, поселившаяся в омуте глаз. Брат никогда не выдавал чувств, не то, что я. Из меня они вырывались подобно языкам пламени. Хан же скрывал их в глубине сердца, словно на дне океана. И я знал: потихоньку они пожирают его изнутри.
Холодные пальцы брата стиснули мою ладонь.
– Но почему?! Почему, Тоширо? – внезапно он со всей силы хлопнул себя по лбу. – Почему я ничего не помню?! Почему не помню их? Что же тогда случилось? Что ещё меня заставили забыть?
Больно было смотреть на его страдания.
Я легонько толкнул брата в плечо.
– Эй, Хан-Хан! – так я звал его в детстве. – Не терзай себя! В случившемся нет твоей вины.
Отчаяние смешалось в его взгляде со злостью.
– Я знаю одно: мы накажем того, кто повинен в гибели родных. Обещаю!
Это я должен был обещать.
Я должен был осуществить возмездие.
Но пока я лишь сгорал от стыда за то, что не все мои слова были правдой.
[1] «Повесть о Гэндзи» – роман, написанный в эпоху Хэйан. Посвящён жизни и любовным похождениям принца Гэндзи.
3
«Ты никогда не выберешься отсюда! Волны в это время года слишком высоки. А потом начнётся сезон тайфунов. Ты останешься здесь навсегда! Останешься со мной, мой мальчик, и будешь помогать мне».
«Не дождёшься! Бежать! Бежать! Нужно выбираться отсюда! Нужно добраться до берега, а потом где-нибудь спрятаться!
Беги, беги, Тоширо! Не останавливайся ни на секунду! Плыви! Иначе они найдут тебя и вернут назад! Вернут назад... Лучше уж умереть! Утонуть!»
Штормовой ветер сбивал с ног, огромные волны надвигались со всех сторон. Некуда деваться! Некуда! Очередная волна накрыла с головой, и я стал задыхаться. В глазах потемнело, я опускался на самое дно, терял сознание… Нечем дышать! Нечем дышать!
Я начал хватить ртом воздух, врезался головой в стену и повалил стопку книг, которые просматривал вечером.
«Сон. Лишь сон, угомонись уже! Всё в порядке! Ты в столице, всё хорошо», – успокаивал я себя.
Голова раскалывалась. Сердце колотилось, как бешеное. Кожа побелела, вены натянулись, точно верёвки. Чтобы хоть немного прийти в себя, я снова ударился головой о стену.
Я поднялся с пола (так и не привык спать на перине) и потянулся. Голова трещала по швам, всё тело болело.
Только-только рассвело. Большая часть обитателей дома, в том числе мои товарищи, ещё спала. Только Хан работал с бумагами в кабинете. Я снял промокшее насквозь нижнее одеяние и вышел на задний двор. В такую рань было прохладно, прекрасное время для зарядки! Мне предстоял долгий день, так что нужно было освежиться. Я попытался успокоить разум и настроиться. Вытеснить все ненужные мысли, сомнения, подозрения и злость.